Всадники уже разобрали необходимые вещи, собранные в дорогу Алисой и Лулой, и приторочили их, а затем распределились, кто из невольных жильцов лесного дома будет у них в седле. Дан Реган потребовал, чтобы Алиса села к нему — и почему-то леди Эйслин возражать не стала. Хотя и подошла к нему, когда Алису уже подсадили на его лошадь. Подошла и спросила его с каким-то — для Алисы таинственным — намёком:

— Ты уверен, Реган?

— Имя не вписано. Забыла? — недовольно откликнулся дан Реган, прибирая одной рукой поводья уздечки, другой — прижимая к себе девушку, которая страшно боялась ехать верхом, но пыталась не показать своего страха.

Леди Эйслин взяла на седло Лулу, проворчав, что мужчинам нельзя брать её к себе из принципов приличия. Алиса ещё грустно усмехнулась: а её, значит, можно? Но смирилась… Белобрысенькая ездить верхом не боялась — явно не впервые… Виктора забрал к себе дан Ристерд. Алиса видела, что брат сильно напряжён, но надеялась, что он всё-таки выдержит дорогу.

Наконец кавалькада двинулась со двора.

На небольшом повороте дороги Алиса оглянулась, насколько сумела в этой непривычной для себя позе. Макушкой нечаянно задела подбородок дана Регана и услышала его вздох. Чего это он? Тоже сожалеет о лесном доме? Об охоте, которая сорвалась из-за неё, Алисы? Опустила голову и решила больше вообще не двигаться.

Лесной дом скрылся с глаз.

Дорога стала предсказуемой настолько, что захотелось дремать. Но, едва только Алиса начала клевать носом, засыпая, как дан Реган остановил свою лошадь и резко поднял руку, останавливая остальных. Сон слетел мгновенно, когда Алиса увидела далеко впереди, на дороге, чуть ли не пыльное облако.

Испугалась. А вдруг, кроме измигунов, здесь ещё какие-то чудовища имеются?

Четверо всадников под предводительством дана Герхарда немедленно выехали вперёд — наверняка, чтобы защитить, если что, тройку господ с недавними юными жильцами лесного дома у них на сёдлах.

А потом пыльная буря начала приближаться, и в ней обнаружилось множество всадников, которые постепенно замедляли бешеный бег своих лошадей, завидя едущих им навстречу. Леди Эйслин, чья лошадь подошла и встала бок о бок с лошадью дана Регана, звонко и с недоумением проговорила:

— Кажется, я различаю воинские знаки… Реган, это сотня Маркаса!

— Что они тут забыли?! — пробормотал тот. После чего звучно приказал всем спешиться и отвести лошадей на обочину.

Перепуганная до мурашек, Алиса встала возле его лошади, пока он сам выходил на середину дорогу. Подбежали спешившиеся Виктор и Лула. Сначала брат взволнованно смотрел на дорогу, а потом, бросив мельком взгляд на сестру, прикипел глазами к её рукам, которые от крупной дрожи ходуном ходили.

— Ты что?

— Как что… Не слышал, что ли… Это дан Маркас… Значит, сейчас всё решится.

— Что — всё?! — запсиховал Виктор. — Ты о чём?!

— А ты не понимаешь?! Он скачет сюда! И тут я! — бессвязно заговорила Алиса, не умея объяснить всё, что за эти мгновения передумала о встрече — с мужем?! Или нет?!

Брат просто крепко сжал её ладошку.

— Если что — я драться за тебя буду! — сурово пообещал он. — Ты ни в чём не виновата! Не забудь про это, Лиска!

— Мы ему всё скажем! — внезапно пообещала и Лула, и Алиса чуть не расплакалась: эта белобрысенькая, худущая и махонькая, и та готова что-то сказать в её защиту!

Целое войско остановилось на дороге, как показалось с первого взгляда! И Алиса вскоре испугалась уже не за себя, а за дана Регана и леди Эйслин, потому что именно к ним на высоком вороном коне подъехал высокий широкоплечий всадник, весь в чёрном, как и его подчинённые. Он немедленно спешился. Говорить он, внешне чуть ли не взбешённый, не мог — неожиданно для всех просто-напросто обнял сначала леди Эйслин, а потом и дана Регана. Несмело удивлённая Алиса приблизилась к дороге и услышала:

— Я же вас уже похоронил!! — рявкнул он. — Вы же встретили Герхарда! Почему вы всё равно поехали в лесной дом?! Там ведь уже никого не осталось в живых!

Вот после этих его слов Алиса и сама мгновенно пришла в бешенство.

Она протиснулась между леди Эйслин и даном Реганом и буквально зарычала:

— Никого — да?! Бессовестные вы все!! И вам не стыдно?! Бросили нас на съедение измигунам! Чтобы вам самому пережить все те ночи, что пережили мы!

Она выкрикивала эти сумасбродные слова в лицо высокому «мужу», который аж отшатнулся от первых её воплей, с изумлением вглядываясь в девушку и поначалу даже явно не понимая, что происходит и почему эта пигалица имеет такое нахальство, как орать на него. Но Алисе уже было всё равно. Она твёрдо знала, что теперь-то Виктора и Лулу никто не тронет, а на себя уже было наплевать.

Правда, поорать вдоволь не пришлось. Напряжение, пережитое ею за все трое суток в лесном доме, вылилось в истерику… Кто-то жёстко повернул её и заставил уткнуться лицом в чей-то камзол. Она тряслась от злости и порывалась снова развернуться, чтобы хорошенько дать пощёчину хотя бы словами по этой самодовольной морде «то ли мужа, то ли нет»! Слёзы лились градом, но, заикаясь и глотая их, она приговаривала в чей-то пыльный камзол:

— Ненавижу! Ненавижу!

Потом её повели куда-то в сторону, где было тихо, где не слышно было лошадиного ржания и перестука копыт и человеческого говора… А только шумел лес, шелестя листьями и травами. Когда она начала успокаиваться, голос дана Регана сказал:

— Постоим тут, ладно?

— Угу… — только и сумела выдавить из себя. А что ещё скажешь, если он крепко прижимал её к себе, не давая рвануть обратно… И только когда она в самом деле начала успокаиваться, вдруг вспомнила, почему он её схватил и прижал к себе: она попыталась наброситься на «то ли мужа, то ли нет» с кулаками!

Простояли так недолго. Алиса ещё слабо удивилась, что дан Маркас не стал требовать, чтобы она снова подошла к нему. Шмыгая носом и сердито вытирая слёзы, она чувствовала тёплого дана Регана и уже с опаской думала о том, что подойти к дану Маркасу всё же придётся… Совершенно успокоилась от странной мысли: ничего себе — дан Маркас поехал выручать сестру с её всадниками, прихватив целую сотню людей! Или это только так говорится — сотня? Типа, воинская единица?

Начав рассуждать слегка отстранённо, а главное не о себе, она и успокоилась. Дан Реган подал ей платок, обвязанный узким кружевом. Алиса покачала головой.

— Мы были в дороге. Я