осмотрелась и вернулась обратно в комнату. Прошлась по комнате, дошла до зеркала, увидела своё отражение и выругалась. «Какой ужас! Лёля! На кого ты похожа!» она стала оттирать грязные разводы на лице, распустила косу и попыталась собрать волос в новую, посмотрела на платье и чуть не расплакалась — всё в каких-то пятнах, грязное и местами рваное. «Да как так-то?! Как кикимора болотная! Как я только могла понравиться этому мужчине!» почти плача от досады бранила себя девушка. Не раздумывая кинулась в ванную комнату, она тоже была не маленькая — огромная деревянная катка, в два раза больше, чем у Грэя. Душевая кабина, то, о чем Хельга мечтала всё время, пребывания в этом мире. Она осмотрелась нашла полку с полотенцами скрученными рулончиками, рядом полка с полотенцами поменьше, а на вешалке, которая стояла в углу, несколько огромных халатов. «Ну и размер! Где они их покупают?!» буркнула, слегка посмеиваясь Хельга.

Вышла в комнату и прошла к шкафу, несмело открыла его — она хотела взять футболку, чтоб надеть её после душа, но ничего подобного в гардеробе Гримма не было. Решила позаимствовать рубашку. Приняла душ, долго просушивала волос полотенцем, надела рубашку дракона и решила немного поспать — ночь была тяжёлой, да и спать на двух стульях, поставленных рядом не очень удобно — она не догадывалась, что всю ночь спала на руках дракона, наивно полагая, что на руки он её взял под утро и этим разбудил! Откинула покрывало и прилегла с самого края, чтоб не замять всю кровать — свернулась комочком и тут же уснула — мягкая кровать, душистое чистое бельё, тёплое одеяло, всё то, чего ей так не хватало всё это время, а самое главное в этом огромном светлом помещении — комнате серебряного дракона она чувствовала себя в безопасности, это расслабляло и убаюкивало.

Глава 24. Дракон — друг, воин и жених

Оставив Хельгу одну в своей комнате, Гримм строго запретил кому-либо входить к ней, в его отсутствие, особенно Шайнен — он подчеркнул это, обращаясь с требованием к матери. Слишком хорошо он знал мать! Знал, что она не подбирает слова и говорит, всё что приходит ей в голову и не редко причиняет боль своими острыми, как лезвие словами. Он никогда не придавал этому особого значения, он считал, что те, кого она обижала словом, могли дать ей отпор или имели силы вынести такой удар. Что касалось Хельги, он интуитивно чувствовал необходимость оградить её от всего, что могло хоть как-то огорчить её или причинить боль. Одна мысль о том, что кто-то может её обидеть заставляла напрячься всё его тело, кровь закипала и он с большим усилием мог контролировать ярость.

Шайнен могла спорить, отстаивать свои требования и желание с Гевальдом — он почти никогда не отказывал своей любимой, и крайне редко что-либо запрещал. Такую же власть Шайнен имела и над старшим сыном — Эрстом, он был покорным во всех её просьбах и капризах, но с Гриммом было сложнее. Гримм со всей своей лёгкостью и развязностью в отношении «дамских желаний» имел чёткие границы дозволенного и сейчас он их обозначил. Шайнен лучше всех знала, когда сын их обозначает и что будет если их нарушить, даже она побаивалась его гнева, поэтому такие требования выполняла беспрекословно. Конечно он не испепелит родную мать, самым страшным наказанием для неё было — его бойкот, и он, и она знали об этом! Она боялась потерять связь с сыном, а он знал об этом её страхе, поэтому имел рычаг давления на скверных характер Ледяной Драконихи!

Выйдя из дома, первым делом Гримм отправился к Антеусу! Отправился он в облике дракона, так он хотел вызвать его на поединок. Слова Антеуса жгли сердце Гримма — он считал это предательством и не мог смериться с этим! Чем ближе он был ко дворцу демона, тем сильнее его охватывала ярость! Буря эмоций кипятила кровь серебряного дракона — он злился на обстоятельства, которые складывались вокруг его пары; злился на мать, которая сомневалась в его способности выделить «истинную» из множества женщин, которые его окружали; злился на ведьмака, который хотел уничтожить его пару! Стоило ему только подумать, о том, что он мог не успеть, что маг мог осуществить свой план, до того, как Гримм встретил Хельгу, как тут же дракон свирепо рычал и выпускал столб огня перед собой, пролетал сквозь него и обжигал себя — наказывая себя за такие мысли! Сейчас он боялся! Никогда не боялся, ничего не боялся, и только сейчас страх одолевал его и вызывал вспышки гнева на самого себя — он боялся потерять её, очень боялся! Ко всему этому, добавлялось ещё более яркое чувство ярости на предательство, на слова самого близкого и дорогого друга, того, кого любил как брата, любил больше, чем брата!

Когда Антеус стал наставником Гримма, он был ещё совсем молодым драконом! Тогда Антеус стал преподавать в академиях империи — боевое искусство, и на всех своих занятия лично отрабатывал с драконами и магами приёмы. Все молодые драконы и маги, побаивались Антеуса, кроме Гримма — он единственный всегда без страха вступал с ним в поединок и в бою не жалел ни своих сил, ни сил демона. Антеус уважал за это Гримма, так из наставника и ученика, они переросли в близких друзей. Оба понимали друг друга с полуслова, а иногда без слов — одним только взглядом вели беседу друг с другом. Все знали об этой дружбе демона и серебряного дракона и никто, даже мысли не допускал, что однажды что-то сможет стать камнем преткновения! Гримм летел полный решимости на поединок с тем, кого все считали «непобедимым», он не чувствовал страха, ни на миг его не посетило сомнение в своей способности победить «непобедимого»!

За своё бесстрашие; за стойкость характера; преданность своему делу и империи; за навыки, которые Гримм с годами оттачивал и нарабатывал, Берг давно принял решение передать в его руки военные дела империи — назначить главным военачальником. Берг ждал лишь одного, чтоб Гримм остепенился — нашёл пару, этим утром Берг принял окончательное решение в отношении серебряного дракона, только Гримм пока ещё об этом не догадывался!

Подлетев к дворцу, Гримм намерено пролетел у окон в кабинет Антеуса, тем самым вызывая его выйти, демон заметил его — вышел в сад. Гримм стоял в человеческом обличие, но оскал не сходил с его лица, он часто