– Ты меня подставил? – Его самодовольство меня бесит.

– Тебя не нужно было подставлять, Росс. Ты сам жаждал этого. В участке царил полный бардак. Мне нужно было разобраться в этой каше, не привлекая внимания начальства. Мне требовался человек, который преподаст окружающим надлежащий урок, ни хрена не заботясь о том, что они о нем думают. Ты стремительно поднимался по карьерной лестнице и горел душой за правое дело. На все остальное тебе было наплевать. Я тобой восхищался. Восхищался твоей бескомпромиссностью. Другого такого человека я не знаю. Пусть я не хожу в церковь, как вы с Полом, и иногда сомневаюсь в том, что Господь Бог и долг на моей стороне, но такой уж я есть. И вот месяц назад у тебя снова появился этот взгляд…

– Значит, я вышел еще на одного продажного полицейского, и ты это знал.

Джерри резко жмет на тормоз и выкручивает руль, чтобы не врезаться в белый грузовик, выезжающий со второстепенной дороги.

– Ты делал намеки. Никаких подробностей. Ты всегда предпочитал работать в одиночку. Но сейчас, Росс, ты облажался по полной. Я предупреждал тебя в пивной: из этой задницы я тебя не вытащу.

В окно я вижу свое отражение; мое лицо постарело и выглядит уставшим, я его таким никогда не видел.

У меня звонит телефон. Это Бекс. Я не отвечаю. Голос Джерри меняется.

– Знаешь, Росс, я страшно устал, твою мать. Гребаные друзья! Гребаная преданность!

Я не должен чувствовать себя ответственным за его психологическое самочувствие. Только не сейчас. Только не здесь. У меня и без того своих дел хватает.

Телефон замолкает, затем начинает звонить снова. На этот раз я говорю Джерри, что должен ответить, и он ничего не говорит, поэтому я отвечаю и спрашиваю у Бекса, срочно ли это, а он говорит:

– Я вернулся в участок. Я слышал о том, что произошло. Гарднер рядом с вами?

– Если это Бекс и он звонит по работе… – начинает Джерри.

– Это Лора, – говорю я.

– Шеф? – уточняет Бекс.

Поэтому я произношу в телефон:

– Ну и чего хочет твоя сестра? Она нашла четвертого для бриджа?

Джерри не верит мне ни на йоту и грозит мне кастрацией и анальным насилием.

– Дарюс Джавтокас не убийца, – говорит Бекс. Я застываю. – Я в участке за компьютером. У него железное алиби на то время, когда была убита Эми Мэттьюс.

Я пытаюсь разобраться в услышанном.

– Продолжай. Откуда это стало известно?

– Он был здесь. Он был здесь, в долбаном участке, вот так! Во время убийства его допрашивали. В то время, когда Эми Мэттьюс накачивали свинцом, Дарюс Джавтокас сидел в комнате для допросов.

Значит, Дарюс Джавтокас не виновен в смерти Эми Мэттьюс, и он погиб из-за меня. Я держал его в своих руках и не смог спасти. Даже если выяснится, что он действовал заодно с убийцей, он мертв, и я это допустил.

Бекс называет мне имя детектива-сержанта, который допрашивал Джавтокаса, но я уже и сам догадался: это тот самый сержант, который уже давно входит в ближайший круг Джерри Гарднера, тот самый, который руководил облавой в офисе братьев Клейза. Кого я видел на улице перед гостиницей «Авива» после убийства Эми Мэттьюс. Дэйв Хаскинс.

Мельком взглянув на меня, Джерри увеличивает скорость и обгоняет грузовик, посыпающий проезжую часть песком. Прежде чем дать отбой, я говорю Бексу:

– Передай ей, что я сам с радостью присоединился бы, но только не сегодня. Пусть она пригласит кого-нибудь еще.

И гадаю, из какого пустого кабинета звонил Бекс и как он должен себя чувствовать.

* * *

Джерри останавливается на темной узкой улочке рядом с железнодорожным мостом, и «Хонда» пристраивается сзади. Мост заметён толстым слоем снега, частично просыпавшегося вниз. Джерри кивает на машину в нескольких метрах впереди.

– Тебе следует поговорить со своим отцом, – говорит он. – Сделай ему поблажку. – И еще несколько банальностей в таком же духе.

– С какой стати?

– Другого отца у тебя нет.

– Слава богу.

Джерри поджимает губы.

– Не говори так о своем отце. Он не будет жить вечно. – Говорит со мной так, будто я все еще ребенок.

Я осторожно выбираюсь из «Вольво» и иду вперед, обходя обледенелые участки. Там, заполняя переднее сиденье своего «Рено», сидит мой отец. Он гасит сигарету и опускает стекло.

– Господи, Росс, тебе нужно заняться собой.

– Уже занимаюсь.

Пол оглядывает меня с ног до головы.

– В таком случае поторопись с этим. Вид у тебя жуткий. – Он кашляет с присвистом. – И почему тебе не хватило ума не впутывать в это Бекса? Он отличный парень. Если ты ему прикажешь, он пристрелит комиссара и поимеет его жену, и он почему-то по-прежнему тебе верит, хотя и считает, что карьера его разбита, и готовится уволиться сам, пока его не выперли.

– Ты с ним говорил?

– В прошлом он обращался ко мне за советом относительно тебя. Узнав от Джерри последние новости, я позвонил парню и сказал, что он ни в чем не виноват, и посоветовал не делать глупостей. Ты можешь как-нибудь проделать то же самое? Или другие люди для тебя больше ничего не значат?

Джерри знаком показывает детективу-констеблю оставаться в «Хонде», после чего присоединяется к нам в полумраке под мостом. Я в ярости поворачиваюсь к нему.

– Почему ты мне не сказал, что у Дарюса Джавтокаса алиби?

Он не спеша закуривает.

– У Джавтокаса алиби?

– Да. Вчера вечером его допрашивал в участке Дэйв Хаскинс. Твой прихвостень.

Джерри оглядывается на Поля, затем достает свой сотовый и, опираясь на крышу «Рено», набирает номер.

– Дэйв, – говорит он, – что происходит?

Судя по невнятному голосу в трубке, его звонок разбудил Хаскинса. Джерри прямо спрашивает у него, чем он занимался вчера между восемью и десятью часами вечера. Выслушав ответ, кряхтит и задает еще три вопроса, получает три ответа и заканчивает разговор.

– Да, вчера в девять вечера Дэйв допрашивал Джавтокаса.

– А ты этого не знал?

– А я этого не знал. Мои подчиненные не докладывают мне о каждом своем чихе. И то обстоятельство, что Дэйв отпустил Джавтокаса, говорит, что за ним ничего не числилось. Не так ли?

– Дэйв Хаскинс? – Мой отец шумно откашливается. – Джерри, не он ли был вместе с нами в Илинге? Не самый честолюбивый коппер из тех, кого я знал, и выглядел всегда ужасно, но надежный.

Я поворачиваюсь к Джерри:

– Почему он вчера допрашивал Джавтокаса?

– Потому что ты попросил нас об этом.

Я вынужден взять паузу, чтобы это переварить.