- Серьёзно? – меня охватывает радость пополам со смущением. – А что там вообще произошло?

- Я не присутствовал, конечно, но мне рассказали, что была тяжёлая ситуация, - он трёт лоб и в то же время восхищённо улыбается. – Я и так знал, что ты удивительная, но сейчас лишний раз убедился.

- Да ладно тебе, - смущаюсь. – Все мы тут – те ещё мутанты.

Смеясь, мы входим в общий зал, где за столом восседает всё семейство Харальда за исключением Ренаты. Она спит, как и близнецы, которые появились этой ночью на свет.

- Я так испугался, когда что-то пошло не так, - судя по лицам присутствующих, Харальд повторял эту фразу далеко не в первый раз. – Но потом так всё быстро прошло, что я даже понять ничего не успел!

- Думаю, я знаю причину, - Аман, оказывается, успел снять с мольберта раму с засыхающей картиной и повернул её к вервольфу.

- Ой! – я и не заметила, когда он успел всё это сделать.

Что-то я стала рассеянной.

Харальд так и впивается глазами в мою нарисованную на скорую руку картину. Даже неудобно становится. Ни грунта, ни фона, просто два ребёнка на проклеенной ткани. Но, похоже, никого, кроме меня, это не смущает.

- Невероятно, - шепчет он, протягивает свою мощную руку, рядом с которой холст кажется не таким уж большим. – Столько наших черт, и все перемешаны.

Признаться, таких тонкостей я не успела рассмотреть. Да и некогда было – мы спешили сюда.

- Думаю, она спасла твоих детей, - его мать – грустная худощавая и в то же время очень красивая женщина подошла к нам. – Удивительный дар. Настолько же удивительный, как и у Ренаты.

- Да, землянки умеют поразить воображение, - хмыкает младший брат Харальда - Торбанд. – Я бы тоже не отказался от иномирной жены.

- Куда тебе, - подкалывает его сестра Хельга. – Ты сначала с местным гаремом разберись!

- Хватит собачиться, - рыкнул на них Харальд. – Нам и Ренаты выше крыши хватает.

- Это точно, - вставляет свои пять копеек мать. – Предсказательница она, конечно, замечательная, а вот хозяйка…

- Меня всё устраивает, - отмахивается от неё Харальд, явно не в первый раз.

Похоже, у них слегка разные точки зрения на быт. Интересно, а как у меня сложатся отношения с родителями Амана? Когда мы до них всё-таки доберёмся. Ох, сколько же всего у нас впереди, лишь бы только разобраться с этим предсказанием. Да побыстрее!

Когда Рената просыпается, Харальд зовёт нас к ней. Она лежит, с каждого бока по небольшому свёртку – удивительная милость! Они такие маленькие, даже удивительно, что через время из них вырастут большие люди.

- Спасибо тебе, - её лицо усталое и в то же время светится от счастья. – Харальд мне показал картину и рассказал, что ты убежала рисовать её, когда начались роды. Преждевременные, кстати. Не хотелось этим непоседам долго сидеть в животе.

Она ласково гладит своих малышей.

- Не за что, я только рада тебе помочь, - слёзы наворачиваются на глаза. – Отплатить добром на добро.

- Я так и не поняла, что произошло, - она разводит руками. – Просто стало невыносимо больно, не могла ни тужиться, ни вообще соображать. Так всё быстро произошло, никогда такого не было.

- Да, страшно всё это, ведь ты могла умереть. Точнее все вы.

- Я-то вряд ли, Харальд бы вытащил волчей кровью, а вот малыши…, - её голос дрогнул. – Всё, теперь буду пить противозачаточный эликсир. Хватит уже, надо отдохнуть, да и имеющихся зайцев, точнее волчат вырастить.

- Зайцев! – я хихикаю, уж больно забавно звучит это слово по отношению к оборотням.

- Да я по привычке, - отмахивается Рената. – Племяшку так называла и своих тоже стала. Харальд сердится, мол, нечего сравнивать его будущих воинов с трусливым зверьком.

- Ох уж этими мужчины, им лишь бы позвенеть.

Мы стараемся смеяться как можно тише, чтобы не разбудить малышей, но один из них всё равно просыпается. У него такой странный плач, словно щенок скулит!

- А кто у нас тут проснулся? – глаза Ренаты наполняются светом.

Чистая, незамутнённая любовь льётся из них. Я выхожу из комнаты, чтобы не нарушать единение матери с ребёнком. Почему-то кажется, что это не для чужих глаз. Всхлипываю.

- Что случилось? – ко мне тут же подскакивает Аман, словно караулил меня за углом. – Милая, почему ты плачешь?

- От счастья, - уже вовсю рыдаю я. – Я так рада, так рада, что они все живы-ы! – шмыгаю носом. – Я тоже… тоже хочу ребёнка.

В его объятьях тепло и хорошо. Они укутывают меня, согревают, утешают.

- Я тоже…

Его голос срывается. Я чувствую такую боль, что меня ещё сильнее захлёстывают эмоции, принимаюсь рыдать ещё горше. Мы стоим, обнявшись посреди коридора, хорошо, что никого нет рядом. Ни к чему это всё кому-либо видеть. Постепенно наша боль проходит, оставив в душе тихую грусть и тёплую надежду. Ведь у нас всё впереди, правда же? Вот разберёмся с текущими проблемами, и как начнём работать над этим вопросом! Хотя… почему бы и не сейчас?

Аман

Несмотря на радостные события в семье наших гостеприимных хозяев, мешкать с отлётом мы не собираемся. Разве что решаем дождаться утра, поскольку Диане нужен отдых, а мне надо сконцентрироваться на родителях, дабы понять, куда лететь. Для этого потребуется обернуться драконом, лечь как можно выше – тут как раз есть гора в центре острова, и полностью раскрыться. Ментально.

Это даётся мне нелегко, ведь я как закрылся тогда, так больше и не практиковал подобное. Пытаюсь расслабиться, но это так трудно – сбросить щиты, мысленно раствориться в общем потоке сверхсознания. Да, есть и такое у нас. С его помощью мы можем узнать,