Шрифт:
Закладка:
— Да, госпожа. Мальчики, возьмите меня! — На ее призыв тут же откликнулась парочка крепких парней, оказавшихся ближе всего и, немного замешкавшись, когда столкнулись плечами, определились с очередностью.
В тусклом свете разглядеть кто есть кто было почти невозможно. Даже принадлежность к отряду можно было разобрать весьма приблизительно. Мусульмане, конечно, отличались, но смешавшись с толпой, становились почти неразличимы. Да и смотреть на дикую оргию, когда у самого в штанах колом торчит второй меч, было еще тем удовольствием.
— Да-а! — Протяжно закричала-застонала Маришка, когда сзади к ней пристроился светловолосый молодой воин, сразу начав активно двигаться.
Все это выглядело нереалистично, но сколько бы ни старался проморгаться, сколько бы ни пытался отстраниться от всего происходящего, погрузившись к своему источнику, все оставалось как есть. Парни достаточно плотно окружили Маришку, активно насаживая ее с двух сторон, при этом она умудрялась играть еще с одним, а то и двумя членами сразу, но для нас «окошечко», она оставила. Никто из обступивших ее воинов не заграждал нам обзор.
Наконец, первый парень не выдержал и начал изливаться на моровую деву. Та же только довольно подставляла лицо и грудь под густые брызги, довольно улыбаясь и смотря то на меня, то на Таню. Меня пробил пот от такого зрелища. Быстрый взгляд на девочек, сидящих рядом, находящихся не в не меньшем шоке. Ильмера предпочитала не смотреть, но уголками глаз все равно косилась на происходящее. Маша же смотрела, но ее лицо было искажено такой гримасой, что впору было нести тазик, пока ее не стошнило.
Что происходило с Таней, я посмотреть не мог. Как не знал, где сейчас Желя, все ли с ней в порядке. Оставалось только надеяться, что никто не стал приставать к ним, повинуясь приказу и нацелившись только на одну цель. Еще раз смотреть как насилуют кого-то, у меня желания не было, хватило одного раза. Хотелось бы, чтобы он так и оставался в нави.
А тем временем, толпа окружала девушку все плотнее и плотнее. Некоторые отходили, возвращаясь под защитный купол, некоторые только приступали к процессу. Чумка скрылась за оголенными телами, только изредка подавая признаки жизни, издавая всевозможные стоны и вскрики.
Баба Яга же и вовсе не проявляла никакого интереса к происходящему, тихо разговаривая с кем-то сидящем перед ней в кадке, но до сих пор не показывавшегося. Ее губы медленно шевелились, то растягиваясь в легкой улыбке, то наоборот недовольно напрягаясь.
— Да! Да! Да! — Многократные стоны и выкрики Маришки снова привлекли мое внимание к вакханалии, происходящей в нескольких метрах от нас, прямо под открытым небом.
До этого момента я не мог понять, почему воинов, откликнувшихся на зов, было так мало, и вот теперь ответ нашелся. Кирилл со своим отрядом медленно приблизился к толпе и, расталкивая зазевавшихся, первые начали подступать к девушке. Причем двигались они в своей звериной форме, что неимоверно порадовало ее.
— Да ладно! То ли восхищенно, то ли просто удивленно воскликнула Таня. Мне хотелось обернуться на нее, но шея так не выворачивалась, зато смог увидеть заинтересованный взгляд бабы Яги. Она с легкой ироничной улыбкой ждала пока очередной воин отвалится и уступит место огромному волку, вставшему в очередь. Остальным же воинам пришлось обступить ее спереди и довольствоваться ртом, а то и вовсе самим себя развлекать, продолжая заливать нежное тело густыми каплями, уже образовавшими большие лужи на и под ней.
Смотреть как эту похотливую дурочку сношают еще и звери, для меня уже было через-чур. Не знаю какими данными надо обладать, чтобы так радоваться члену, размером с ногу. Но Маришка радостно визжала и стонала, подставляясь то под волка, то под оленя. В конце и вовсе забралась на Кирилла, принявшего медвежий образ и весело скакала, вытерев изрядную часть добытой жидкости о его шкуру. Но в конце все это вернув сполна, оставшись лежать одна на вытоптанной поляне в огромной луже спермы. Все участники вернулись под защитный купол.
— Это… было… незабываемо! — С придыханием оповестила всех заляпанная, с ног до головы белесой жидкостью, девушка, бессильно лежащая на земле раскинув руки и ноги.
— Не расслабляйся, дело еще не сделано. — Резко осадила ее баба Яга, снова поднимаясь в своей ступе-кадке.
— Да, госпожа. — Устало отозвалась чумная дева, делая неуклюжую попытку подняться.
Все бы это могло показаться забавным, если бы не было так мерзко. Она просто купалась в сперме, все ее тело было покрыто тонким слоем, основная часть которой, уже стекла с нее смешиваясь с грязью. Волосы стали липкими и скомканными, глаза заплывали, от чего она щурилась, не в силах полностью их открыть. Девушка поскальзывалась, падала, пачкалась в грязи, но упорно продолжала подниматься.
— Жалкое зрелище. — Подвела черту под нелепым барахтаньем женщина. — Иди, пришел твой черед воспользоваться этой потаскухой.
Баба Яга так надменно это сказала кому-то, сидящему рядом с ней, что мне самому захотелось придушить ее. Относиться к людям как к какому-то ничтожеству — это уже верх цинизма. Но ей же самой было все равно на чьи-нибудь принципы и мораль, она точно знала, что ей нужно и шла к цели, гробя сотни и тысячи душ.
— Не смотри на меня так. — Бросила она вниз, даже не посмотрев на того, кому адресовались эти слова. — Придет время и, ты сама будешь благодарна за эту ночь.
— Вот уж врятли. — Сквозь зубы процедила Маша. — Ты лишила бедную девочку хорошего посмертия, заставляя вытворять такое, о чем даже думать противно. Еще и устраиваешь такие беспорядки…
— Тсс… — Оборвала ее блондинка, прикладывая палец к губам, после чего от Маши послышалось только непонятное мычание. — Не мешай, скоро начнется самое интересное.
— Да ты чокнутая! — Завопила Ильмера, вызывая у женщины лишь недовольную гримасу.
— Какие вы еще дети. — Печально покачала она головой, делая еще один взмах рукой и теперь уже от голубоглазой девочки доносилось невнятное мычание. — Всему свое время. Маришка!
— Да, госпожа! — Охотно отозвалась извозившаяся в грязи чумка, задыхаясь от усталости. Она так и не смогла подняться. Максимум, на что хватило ее сил, это удерживать равновесие в своей излюбленной позе — на карачках.
— Прекрати уже мучаться, сейчас наш гость сам к тебе придет.
Повинуясь неведомому мне заклятию, ступа-кадка спустилась к самой земле. Как ни странно, но в ее высоких бортах нашлось место и для дверцы, отварившейся сразу же, как дно коснулось
