— Пожалуйста, не надо, Элизабет! Ты же знаешь, я тебя очень люблю… Как сестру, — он все-таки поцеловал ее.

* * *

Прежде, чем начать излагать свои опасения и собранную детективами информацию, Торопов задвинул штору, чтобы солнце не слишком ярко освещало его рабочее место. Затем подошел к столу дальнего простенка и передвинул фигурный рычажок на кофейной машине — в ее глубинах начало нарастать шипение.

— Кофе будете? — спросил он, обернувшись ко мне. — У меня венесуэльский, что называется тех самых шоколадных сортов. От наших недругов ацтеков. Какие бы у нас не складывались разногласия с империей Теотекаиль, их кофе не становится хуже. А вот наш, из Кубинской губернии, да и с остальных Кариб оставляет желать лучшего. Извините за не патриотичность.

— За то у нас на Кубе делают лучшие в мире мозги для роботов. От недружеского кофе не откажусь, — ответил я, ожидая начала разговора, который мог быть интересным. То, что братцы Гришко извлекли вовсе не тот урок из прежнего инцидента, и полны решимости исполнить заказ, я не сомневался. А вот что за такие «интересные» сведения приготовил Геннадий Степанович, мне стало особо любопытно.

— Начну, пожалуй, с Джеймса Лаберта, — сказал сыщик, зазвенев чашками. — И вы, Александр Петрович, очень удивитесь.

Я даже надел улыбку на лицо, чтобы на нем не было слишком много удивления.

— Бежал Джеймс Лаберт из России. Пока еще не совсем понимаем, с чем это связано, но бежал он самым подлинным образом. В субботу на первом же Западном Экспрессе. Почему бежал, а не просто отправился навестить Коварный Альбион? Потому, Александр Петрович, что весь день его подопечные метались по Москве в попытках продать подороже кое-какую недвижимость Лаберта, в том числе останки известного вам помещения, где прежде был клуб «Кровь и Сталь». Именно в тех обгорелых стенах они жгли какие-то документы Лаберта. При чем было их очень много — аж два чемодана. Истинные причины его бегства нам пока неясны, но похоже ему кто-то очень крепко наступил на хвост. Может какие-то высокие чины из Службы Имперской Безопасности или более беспощадные силы. Нет никаких мыслей на этот счет? — Торопов нажал на длинный рычажок, кофейная машина дохнула паром, и кофе с шипением полилось в чашечку.

— Не смею предположить, — вынужденно соврал я. Не говорить же мне Геннадию Степановичу, что Ламберт чудом выжил в божественной баталии, и даже Гера едва смогла прикрыть мерзавца. Кстати, ценность этого подлеца для богини мне оставалась непонятной. И вряд ли кто-то из смертных сможет дать ответ на этот вопрос. Скорее всего не сможет ждать его даже сам Лаберт, потому как он не может знать истинные замыслы Геры. Впрочем, как и я, при всем расположении ко мне Артемиды, не знаю всех ее целей. Таковы игры богов, таковы их повадки: они никогда не открывают всей полноты картины. И дело не только в том, что они не считают нужным посвящать в свои цели самых преданных смертных, но еще в том, что верхний мир, который косвенно управляет нижним, устроен на вероятностях и нет никакой гарантии там, что ожидаемое событие случится, пока оно на самом деле не случится.

— Есть еще одна серьезная деталь, которая может отчасти показать, что за бегством Лаберта стоит какая-то серьезная сила, — Торопов поставил передо мной чашечку с кофе. — По свидетельствам нескольких людей, на лице этого британца имелись синяки и ссадины. Что с ним произошло, остается лишь гадать. Но подозреваю, причины его бегства как-то связаны с тем, что запечатлелось на его лице.

— Полагаю, у этого британца много врагов, так что не удивительно, что отношения с кем-то так отразились на лице, — улыбнулся я. Не могу утверждать, но мне кажется, моя магия его не достала, когда бритиш прятался за колонной в ритуальном зале. Хотя его вполне могло сбить с ног волной и тогда он вполне мог протереть мордой пол и стены. А если кто-то дал ему в морду уже после божественных разборок с моим участием, то я только за.

— Полагаю, кое-что иное, не менее важное вам уже известно? Люди, которыми вы интересовались: Дацик и Вацлав Новаковский, Журбин, виконт Турчин погибли в ночь на субботу при таинственных обстоятельствах. Толком никто не знает, что случилось в эту ночь, но одно ясно: какие-то серьезные силы уничтожили тех, кого называли «Стальными Волками». Уничтожили до основания. Все, кто хоть что-то из себя представлял в этой банде, теперь мертвы. Мы пытались выяснить, что именно произошло через знакомых людей в полиции, но это дело ушло куда-то вверх едва ли не одному из замов Козельского. Истина пока скрыта и до нее не докопаешься, взамен кто-то распространяет слухи о битве магов и едва ли не о сошедших на землю вместе с грозой богах.

— Хороший у вас кофе, Геннадий Степанович, — признал я, сделав пару глотков. — На редкость ароматный, насыщенный. Ну боги, так боги. Вы по этому вопросу усилия зря не тратьте, но если что-то проясниться, то мне, конечно, сообщите: и по Лаберту, тем более если он вдруг вернется, — я не особо верил, что этот ушлый бритиш вот так вот все бросил и уехал навсегда. — И по расправе над «Стальными Волками» сообщите, если всплывет что-то определенное. Что там у нас с братьями Гришко? Какими новостями о них желаете меня удивить?

— Ну так… Кофе хороший не у меня, а у ацтеков, — улыбнулся Торопов и вытащил из стола желтую папку, открыл ее, перебрав несколько листов: — Лаберт, даже в огромной спешке в день отъезда, все-таки нашел время обратиться к братьям Гришко. Обратился, разумеется, не сам, а через посредника, все того же немолодого мужчину, неизменно носящего черную шляпу. Вот что интересно… — Геннадий Степанович положил передо мной фотографию какого-то документа, похожего на банковский бланк.

— Что это? — спросил я, мало разбираясь в подобных документах.

— Минутку, сейчас поясню, — детектив вытащил из папки еще какой-то лист.

Глава 21

А Свидетельства где?

Торопов подвинул фото с банковским бланком ближе ко мне и пояснил:

— Это перевод трех тысяч рублей на разрешительный счет. Суть таких счетов в том, что деньги можно снять лишь тогда, когда другая сторона подтвердит, что сделка состоялась. Такие счета часто используются в коммерции при оплате товаров, когда нет полной уверенности в надежности поставщика. Эти три тысячи рублей перевел Лаберт братьям Гришко. Разумеется, и с одной, и с другой стороны были задействованы подставные лица. Есть основания полагать,