Саванна, Фиби и Шарлотта делили одну спальню на троих: младшие сестры спали на деревянной двухъярусной кровати, а старшая занимала отдельную кровать у стены, обклеенной плакатами с изображением молодежных музыкальных групп. Причем та часть комнаты, которую занимала Саванна, была окрашена черным цветом.

Коля сделал шаг вперед и осмотрелся. Конечно, задача была отгадать, что пожелала себе в подарок Шарлотта, но почему-то ему казалось, что к этому имеет отношение и Саванна.

– Давайте проверим вон ту мягкую белую лошадь, которая стоит на тумбочке у кровати Саванны, – шепнул Коля. – Судя по фотографиям над лестницей, эта лошадь у Саванны с детства.

– Коля, – покачала головой Лариса. – Ты не очень чуткий: это ведь не лошадь, а пони!

Коля осторожно забрал пони, вышел в коридор и отдал его Моросику. И уже профессиональным движением руки блондин, сжимая в руках волшебный блокнот, дотронулся до игрушки. Мягкий пони действительно хранил множество воспоминаний: вот маленькая Саванна с ним в руках учится ходить, вот она кормит пони своим йогуртом… А вот она смотрит на то, как в дом несут новорожденную Фиби. Малышке сразу отдают все любимые игрушки Саванны.

«Ты что – маленькая, в игрушки играть? – строго говорит миссис Литтл Саванне. – Твоей сестре эта кукла нужнее».

А вот Фиби, которой уже исполнилось три года, рисует солнышко прямо в тетради Саванны, где выполнено ее домашнее задание по математике.

«Тебе что, жалко тетрадь?» – строго говорит ей мама.

Слезы брызжут из глаз несчастной Саванны, и крохотная Фиби тоже начинает плакать из-за того, что плачет сестра: она ведь просто хотела порадовать Саванну, когда рисовала в ее тетради солнышко. Фиби не понимает, почему Саванна бывает с ней так холодна и резка…

– Все понятно, – грустно произнесла госпожа Кареглаз. – Саванна с детства ревновала маму к Фиби. Просто мама после рождения второго ребенка решила, что ее первая дочка уже взрослая и что ей можно уделять меньше внимания. Но это было совсем не так… К сожалению, взрослые иногда ошибаются.

– Какая сложная ситуация, – произнесла Лея.

– Да, сложная, – продолжила пожилая фея. – Когда я работала няней, видела множество похожих случаев. Особенно у троллей. Поддерживать любовь в семье – это отдельная наука.

Друзья продолжили просматривать воспоминание, и одно из них привлекло их внимание. Судя по всему, это событие произошло как раз после того скандала на кухне.

– Ты плачешь, Саванна? – спросила Шарлотта, зайдя в комнату, где ее сестра лежала на животе лицом в подушку.

На пороге скромно топталась Фиби, не зная, зайти ей или нет. Джек, Джорджия и Элайджа выглядывали из коридора.

Саванна ничего не ответила, продолжая молча лежать на своем месте. Шарлотта осторожно присела на край кровати и погладила ее по голове. Фиби сделала шаг вперед, словно собираясь броситься к сестре, но в последний момент подавила этот порыв, по-прежнему беспомощно глядя на Саванну.

Наконец, тихие всхлипывания прекратились, и Саванна что-то сказала. Но никто не расслышал, что именно.

– Она сильно обиделась? – повторила свой вопрос девочка и легла на бок. Слезы теперь стекали по ее щекам под необычным углом.

– Кто обиделся? – ласково спросила Шарлотта.

– Мама.

– Я не знаю. Мне кажется, она выглядела удивленной.

Фиби вышла вперед, держа что-то в кулачке.

– Саванна, прости! – пролепетала она. – Я не знала, что духи такие дорогие, клянусь!.. Вот… возьми. Тут все, что у меня есть. Купишь новые. Ну, если хватит…

Она высыпала монетки на кровать рядом с сестрой.

– Не хватит – я добавлю, – спокойно произнесла Шарлотта. – У меня есть три фунта.

 Саванна, шмыгнув носом, начала вдруг хихикать, пробормотала что-то вроде: «Ну у нас тут теперь целое состояние», а потом схватила обеих сестер и притянула их к себе.

– Это вы простите меня, – сказала Саванна. – Я вас люблю.

– И мы тебя, – мягко отозвалась Шарлотта и помахала рукой Джеку, Джорджии и Элайдже, приглашая их в комнату. Те быстро заняли оставшиеся места на кровати и присоединились к объятиям.

– Ой, какая у тебя слезинка на носу смешная, Саванна, – произнесла Джорджия. – Похожа на огромный лопнувший прыщ.

Прежде чем младшая сестра стала дальше размышлять на эту тему, Шарлотта задумчиво произнесла:

– Мне кажется, я знаю, из-за чего все наши проблемы, почему мы стали чаще ссориться и почему у нас так мрачно в доме.

– Почему? – спросила Фиби.

– Это из-за того, что с нами больше нет Бобби, – уверенно сказала Шарлотта. – Его мы все любили, он нас связывал. Вот если бы он вернулся, все у нас с вами было бы хорошо.

Саванна так поразилась, когда услышала это, что даже перестала лить слезы, а младшие братья и сестры замерли на своих местах.

– Милая, мы все очень скучаем по Бобби, – сказала она Шарлотте. – Но пойми, он умер. Он не вернется.

– Я верю в чудеса, – упорно продолжила Шарлотта. – И верю, что Санта может сотворить такое чудо.

Саванна лишь вздохнула:

– Он не вернется, Шарлотта.

Но младшие братья и сестры, услышав фразу про Санту, заметно воодушевились.

– Шарлотта, ты гений! – воскликнула Джорджия. – Конечно, Санта нам поможет! Как я скучаю по Бобби! Как я хочу его поскорее обнять!

Обретя дар речи, Лариса первым делом спросила у своих друзей:

– Кто такой Бобби?

Коля указал на ошейник, висящий на гвоздике над кроватью Шарлотты.

– Я думаю, это их пес. И он погиб, – сказал мальчик.

Для верности друзья все-таки взяли этот ошейник и изучили его при помощи блокнота. Друзья увидели радостного маленького щенка, весело помахивающего хвостом в окружении Литтлов. Одной только его любви хватало на то, чтобы поднять настроение детям, заразить их своим счастьем и жизнерадостностью.

Коля положил ошейник на место, не став узнавать подробности истории. Рука немного дрожала, и он чувствовал себя совершенно опустошенным. Помимо этого, он испытывал еще одно чувство – какое-то странное горькое ощущение, когда как будто ты надеялся, что плохого в мире не случается, а оно это оказалось не так.

– Что будем делать? – спросил Моросик, прикрыв дверь в спальню. – Какие у нас теперь будут действия?

Даже Лариса теперь молчала. Коля прекрасно понимал, что она сейчас чувствует – девочка, которая верила в волшебство каждой частичкой своей души, столкнулась с ситуацией, когда волшебство помочь не могло. Мальчик посмотрел на волшебников и пожилую фею. Те отошли к дверям ванной, стоя у которых тихонько переговаривались с кем-то по карманному зеркальцу – видимо, с Феладиумом, которому надо было помочь прилететь к ним. Конечно, выдумщики могли сейчас позвать на помощь волшебников и посоветоваться, что им делать. Но почему-то медлили.