На первый взгляд Гитлер выглядел как обычно. Серый костюм с «Железным Крестом» и золотым партийным знаком «NSDAP», носить который имели право только первые 100.000 партийцев начиная с 1925 года. Аккуратно зачёсанные набок волосы, пронзительный взгляд… Он стоял у окна, заложив руки за спину, и смотрел на улицу, не обращая внимания на вошедшего. Было тихо, лишь стоящие в углу часы негромко шли по своему извечному пути. Генрих чуть растерялся, не зная что ему делать или говорить, но Гитлер сам нарушил молчание.

— Ты помнишь Пивной путч, Генрих? Какие надежды тогда бурлили в нас? — спросил он но, не дожидаясь ответа, продолжил: — Тогда казалось что надо лишь немного подтолкнуть, и эта прогнившая на корню власть подонка Эберта рухнет к нам в руки словно перезревший плод… Увы, мы ошибались. Недооценили эту шайку демократических и либеральных болтунов, преклонявшихся перед Англией, Францией и Америкой. Из-за этого нам пришлось после ареста заново восстанавливать раздробленную партию, находить деньги для борьбы с внутренним врагом, в том числе с евреями и коммунистами, вылезшими из всех своих пыльных щелей, чтобы пировать на здоровом но ослабленном немецком теле. Да, это были трудные времена… Некоторые погибли. Другие разочаровались в нашем деле, такие как Шахт, Ганфштенгль… Третьи предали нашу великую идею — это мерзавец Рём, трусы Людендорф, Канарис и прочие ублюдки. Но зато сколько соратников присоединились к нам! — голос Гитлера воодушевился и окреп.

— Геббельс, ты, Геринг, Гесс, Дрекслер, Хейден, Штрейхер, Фрик, Шойбнер-Рихтер, Розенберг!.. Я горжусь тем что наступал с ними в одном ряду под выстрелами обманутых полицейских! — фюрер, наконец, полностью обернулся к нему и теперь стоял лицом. — Я помню всё это, Генрих, но помнишь ли ты?

— Конечно, мой фюрер! — с готовностью кивнул Гиммлер, мысленно переведя дух. Похоже, его тревога оказалась напрасной, Гитлер просто хочет пообщаться со старым другом. — Все эти трагические дни до сих пор стоят у меня перед глазами! Но теперь, когда идеи национал-социализма обрели государственную поддержку и силу германского народа, мы должны не останавливаться на достигнутом и двигаться вперёд!

— Правильно, Генрих! Полностью с тобой согласен! — поддержал его фюрер, в знак признательности пожав ему локоть. — И СС, как передовой отряд Рейха, должен проложить дорогу всем остальным, тем кто идёт следом!

— Не сомневайтесь, мой фюрер, я буду лично следить за этим! — с энтузиазмом кивнул Гиммлер. — СС вас не подведёт, оно справится с любым вызовом и принесёт нам победу на этом пути! Никто не сможет помешать воле нашего фюрера и германского народа, ведомого им!

Внезапно лёгкая улыбка, играющая на губах Гитлера, пропала словно её стёрли. Теперь на рейхсфюрера смотрел не старый соратник, с которым они уже много лет шли плечом к плечу, но могущественный лидер и властитель судеб десятков миллионов немцев. Генрих невольно насторожился, гадая о причинах столь странного изменения настроения фюрера. И разгадка, абсолютно неожиданная, последовала очень быстро.

— Я принял решение назначить тебя заместителем рейхсфюрера СС, Генрих… — ошеломил его Гитлер, глядя на Гиммлера изучающим взглядом. — На тебе лежит слишком большая ответственность, и я хочу дать возможность верному товарищу чуть больше отдыхать. Зная твои увлечения оккультизмом и большую вовлечённость в дела «Аненербе» ты теперь сможешь больше времени уделять нашей древней истории, особенно периоду правления легендарного Генриха I. Заодно пообщаешься с этими теоретиками от науки Хаусхофером, Зиверсом, Виллигутом и другими. Заставь их работать на благо Рейха, а не просто болтать о величии нашей нордической расы, чем они сейчас занимаются. Посети Вевельсбург, ещё раз прочитай всё что мы смогли узнать про общество «Туле» и результаты экспедиции на Тибет…

— Мой фюрер, но почему⁈ — не выдержал Гиммлер, с трудом понимая что говорит Гитлер. — Я смогу… я справлюсь со всеми задачами СС! Уверяю, мне не нужен отдых, я полностью…

— Генрих! — негромкий но властный голос фюрера заставил бывшего рейхсфюрера мгновенно замолчать, проглотив свои дальнейшие возражения. — Это уже решено! Почему, говоришь? Хорошо, я скажу, если сам не хочешь понять. Из-за слишком большой загруженности ты просмотрел у себя под носом десятки предателей, которые свили в Германии настоящий змеиный клубок! Даже в гестапо нашлись такие изменники! Я сам был вынужден заниматься твоими обязанностями, словно у меня нет более важных дел! А это неправильно! За то же самое я снял с поста нашего старого друга Геринга, хотя мне это было нелегко. Герой прошлой войны, столько лет вместе… Тебе же я дал шанс исправиться, искупить свою вину. Но потом, когда ты не смог предотвратить покушение на Альберта Шпеера и поймать тех свиней которые это сделали, я понял что ты не справляешься… что ты устал. Поэтому, до моего дальнейшего распоряжения, ты останешься заместителем рейхсфюрера СС. Теперь тебе всё понятно?

Последняя фраза прозвучала откровенно угрожающе и Гиммлер, несмотря на своё яростное внутреннее несогласие, упавшим голосом пробормотал:

— Я понял, мой фюрер… Но… — горло перехватило от волнения и ему пришлось пару раз кашлянуть, чтобы нормально продолжить: — Но кто же… Кто теперь займёт моё место?

На этот вопрос он тоже получил очень быстрый ответ. Гитлер, не сводя с него пронзительного взгляда, громко сказал:

— Пусть войдёт!

Буквально через пару секунд дверь открылась и в кабинет фюрера вошёл человек, которого Гиммлер прекрасно знал. Знал, но всё равно невольно приоткрыл рот, глядя на своего нового начальника.

Это был высокий мужчина средних лет с широким лбом и маленькими глазами, в которых таилась звериная хитрость и внутренняя сила. Большой рот, мясистые губы, но тонкие руки с длинными паучьими пальцами. Некоторую женоподобность ему придавали широкие бёдра, но уже давно не находилось тех самоубийственных и глупых смельчаков, решивших пошутить на этот счёт.

Генрих знал что этот человек обладает высоким и скрипучим голосом, который часто резал ему слух, но подозревал что теперь придётся терпеть его гораздо чаще. Недавно вышвырнутый из «Люфтваффе» Геринг однажды иронично но довольно метко назвал его «мозгом» Гиммлера, и во многом сам бывший рейхсфюрер был с этим согласен.

А тот, бросив на него холодный и равнодушный взгляд, вытянулся перед рейхсканцлером Германии, вскинул руку и произнёс своим знакомым высоким голосом:

— Хайль Гитлер! Мой фюрер, обергруппенфюрер СС Рейнхард Гейдрих прибыл по вашему приказу!

г.