Larkin B. The Politics and Poetics of Infrastructure // Annual Review of Anthropology. 2013. № 42. P. 327–343.

Lenoe M. Closer to the Masses: Stalinist Culture, Social Revolution and Soviet Newspapers. Cambridge, MA; London, 2004.

McCannon J. Positive Heroes at the Pole: Celebrity Status, Socialist-Realist Ideals and the Soviet Myth of the Arctic, 1932–39 // The Russian Review. 1997. Vol. 56 (3). P. 346–365.

Meinig D. The Shaping of America: A Geographical Perspective on 500 Years of History. Vol. 3: Transcontinental America, 1850–1915. Yale University Press, 1998.

Moretti F. Atlas of European Novel, 1800–1900. London; Los Angeles: Verso, 1991.

Moretti F. Graphs, maps, trees: Abstract models for literary history. London; New York: Verso, 2005.

Sack R. D. Human Territoriality: Its Theory and History. Cambridge: Cambridge University Press, 1986.

The Promise of Infrastructure / Ed. by H. Appel, N. Anand, A. Gupta. Durham, NC; London: Duke University Press, 2018.

Wagner W. Location, Location, Location: Boosterism, Mobility, and the Market for Community in the Antebellum West // Early American Studies: An Interdisciplinary Journal. 2019. Vol. 17 (1). P. 120–146.

Walker R. H. The Poet and the Gilded Age: Social Themes in Late Nineteenth-Century American Verse. University of Pennsylvania Press, 1963.

Ward S. W. Selling Places: The marketing and promotion of towns and cities, 1850–2000. London: Routledge, 1998.

Zimmerman T. Paradise Promoted: Boosterism and the Los Angeles Chamber of Commerce // California History. 1985. Vol. 64 (1). P. 22–33.

Николай Вахтин

ГЛАВА 6. СОВЕТСКАЯ АРКТИЧЕСКАЯ РИТОРИКА 1930‐Х ГГ.

(НА ПРИМЕРЕ ЖУРНАЛА «СОВЕТСКАЯ АРКТИКА»)120

ВВЕДЕНИЕ

1930‐е гг. оставили нам значительное количество текстов, посвященных освоению Арктики: официальные документы (постановления ЦК ВКП(б), постановления местных партийных органов, приказы ГУСМП и т. п.), научные публикации, воспоминания, дневники, а также огромное количество популярных текстов (газетные очерки, рассказы очевидцев, художественные произведения). Однако читать эти тексты непросто.

Возьмем для примера небольшую заметку под названием «Большевики Арктики»121, посвященную партийному совещанию в ГУСМП. Она начинается с рассказа о том, как «политотдельцы» приехали на Север: «Политотдельцы горячо, с головой бросились в дело. Они привезли с собой страстный, большевистский стиль работы. <…> Прошло полтора года. …на партийном совещании в Главсевморпути политотдельцы говорят уже о первых итогах своей работы». Далее автор цитирует «содержательный, насыщенный конкретными фактами доклад начальника Политуправления Главсевморпути С. Бергавинова» о стахановском движении в Арктике: докладчик называет тех, кто работает успешно, но «он называет также по именам и тех руководителей, которые не сумели дать полный ход стахановскому движению. <…> Его доклад пронизан беспощадной политотдельской самокритикой <…> Все выступающие… говорят о том, что на Севере можно работать лучше, чем работали сейчас, что стахановское движение здесь только у своего истока». И далее финал: «За словами ораторов стоят большие дела: караваны судов, груженных игарским лесом, нордвиковской солью, норильским углем… новые города, порты, станции среди вчера еще мертвой тундры. В хозяйственную жизнь нашей страны уже по-деловому, по-рабочему вошла область невиданных возможностей и не открытых еще до конца богатств».

Допустим, что читатель знает, что такое «стахановское движение»: массовое движение, организованное властями для повышения норм выработки в 1936–1937 гг. в базовых отраслях промышленности (БРЭ). Какой вывод он сделает из этой заметки? Что работа политотделов обеспечила успех стахановского движения в Арктике? Что эта работа была политотделами провалена? Что выступавшие в прениях поддерживали Бергавинова? Что они его критиковали? И зачем повышать производительность труда, если в Арктике уже делаются «большие дела»: караваны судов и т. д.? И как «неоткрытые богатства» могут «по-деловому войти в хозяйственную жизнь страны»?

Как читать этот текст? Что мы можем извлечь из него для понимания хода освоения Арктики? Какие особенности текстов этого периода затрудняют нам их использование как исторических источников? Как отражалась реальность в этих текстах и, наоборот, – как эти тексты воздействовали на реальность?

Данная глава, таким образом, о «критике источников», при этом она посвящена не столько ответам на эти вопросы, сколько попытке их постановки.

Вначале я очень кратко опишу советские периодические издания того времени, посвященные Северу и Арктике, а затем сосредоточусь на главном из них – на журнале «Советская Арктика» (далее СА).

Одно предварительное замечание. Не следует думать, что анализ текстов только одного журнала даст искаженную картину и существенно упростит ситуацию. Печать сталинской эпохи была устроена таким образом, что даже в статьях, написанных на конкретную тему, авторы периферийных или ведомственных изданий обязаны были повторять – часто буквально – формулировки центральной прессы, а та – формулировки партийных постановлений и речей официальных лиц, прежде всего Сталина. Практически каждое выражение, использованное на страницах СА, можно «проследить до Сталина» – через передовицу «Правды» или через опубликованное в той же «Правде» или «Известиях» постановление СНК и далее до опубликованного в центральной печати выступления Сталина, Молотова, Ворошилова, Кагановича и других «вождей». Именно это дает основание интерпретировать тексты и риторические приемы СА как «всеобщие»: эти тексты и приемы не являются изобретением редакторов или авторов СА, но повторяют – и характеризуют – риторику прессы всей страны.

«СЕВЕРНЫЕ» ЖУРНАЛЫ 1930‐Х ГГ

В 1924 г. при правительстве СССР был создан Комитет содействия народностям северных окраин, известный как «Комитет Севера» (см.: Вахтин, 1993: 19–24). Его задачей было «содействие развитию малых народностей Севера в хозяйственно-экономическом, административно-судебном и культурно-санитарном отношении»122. Журнал «Северная Азия», издававшийся Комитетом Севера в 1925–1931 гг., стал первым специальным «арктическим» журналом в стране: он выходил раз в два месяца и печатал статьи преимущественно этнографического характера о коренных народах Севера и об успехах советской модернизации края123.

Тот, кто придумывал названия для «северных» журналов, не отличался богатством фантазии: названия разных журналов очень похожи друг на друга, что часто вызывает путаницу. Вторым по времени был «Советский Север», выходивший ежемесячно в Архангельске начиная с 1929 г.124; в 1935‐м журнал был прекращен, в 1937 г. – возобновлен и временно переименован в «Новый Север», но затем ему было возвращено прежнее название; в 1939‐м он был закрыт окончательно. Выход номеров журнала нельзя назвать ритмичным: в 1929 г. вышел один номер, в 1930-м – восемь, в 1932-м – шесть.

Еще один журнал с практически таким же названием «Советский Север: общественно-научный журнал» издавался в Москве тем же Комитетом Севера в 1930–1935 гг. В 1935 г. после выхода номеров третьего и четвертого и