– Yuki-onna, рано или поздно твоя сестрица увидит что-то не то, и с ней решат поступить так же, как поступили с тобой. Ее попросту убьют.

С одной стороны, он совершенно точно пытался мной манипулировать. Тут и сомнений нет. Но это одна беда… Ведь с другой стороны, манипулировал мной «шершень» исключительно с помощью правды. Если подняли руку на меня – то не побрезгуют и с Кристиной расправиться. Это скорее вопрос времени. Поэтому проклятый найхонец прав в том, что разобраться с проблемой надо как можно скорей. Он вообще во многом бывает прав.

Видимо, все эти метания отразились на моем лице, потому как самодовольство из мужчины так и сочилось. Он понял, что теперь уж точно меня добил.

– Ведь теперь-таки пойдешь со мной, девочка, правда? – задал он вопрос, на который ответ уже и так был известен.

– Пойду. А вы мерзавец, Мацунага… Давить на сестринскую любовь…

Тонкие губы искривила издевательская ухмылка. В темных глазах было столько бесов, что хватило бы на дюжину омутов.

– Я? Мерзавец? Я просто умею добиваться того, чего желаю. Вот и все.

– Вы уверены, что и правда этого хотите? – уже в сотый, кажется, раз на следующей вечер спрашивал меня принц Де Ла Фуэнте.

Я только морщилась и отводила взгляд, не забывая после каждого вопроса Алехандро подтверждать свою полную решимость пожертвовать собой ради общего блага. «Шершень» же злорадно скалился из угла, наблюдая, как его друг пытался меня образумить. Проклятый Мацунага уже прекрасно знал, что ради любимой своей сестры я пойду на любую самоубийственную глупость.

– Ну что ты, Санчо, не видишь, что ли, девочка серьезно настроена, – с едкой улыбочкой развел руками «шершень».

– Подговорил девчонку, – раздраженно сплюнул принц. – Угробишь ты принцессу, Каору! Я же по глазам твоим косым бесстыжим вижу, что ты ее со свету желаешь сжить вместе с «вольными».

У меня тоже возникло именно такое ощущение.

– Ты на меня бессовестно наговариваешь! – изобразил праведное возмущение Мацунага Каору, округлив насколько это было для него возможным, узкие глаза. Гримаса получилась потешной.

– Да я еще и преуменьшаю! – разъяренно рявкнул Де Ла Фуэнте, закрывая меня собой от «шершня». Не помогло. Издевательский взгляд найхонца, кажется, проникал даже сквозь другого вампира и все равно добирался до меня.

– В любом случае, принцессой больше принцессой меньше… – махнул рукой этот наглец. – Можно подумать, с ее исчезновением мир потеряет нечто важное.

Я тупо смотрела на спину принца Де Ла Фуэнте. Вряд ли потеряет нечто важное… Что-то внутри меня дрогнуло. И замерло. Навсегда. Просто умерло. Наверное, это была надежда.

И ведь опять правда. Проклятый «шершень» опять увидел правду. И с садистским удовольствием озвучил ее. Пожалуй, он не был зол. Он… был проницателен и слишком честен, чтобы называть его добрым. Если я вдруг исчезну, то ничего под этим солнцем и этой луной особо-то и не изменится. Мало кто вообще заметит то, что молодая вампирша по имени Клио де Ритер пропала. Мало?.. Да, пожалуй, одна лишь Кристина и заметит… И то не факт. Она и правда ведь не предупредила меня о покушении. И она легко сумеет и дальше прожить. Без меня.

Боятся не смерти. Боятся того, что по ним не будут плакать и их не будут помнить. Какое-то время я была нужна как принцесса. Теперь меня скинули с пьедестала, и что осталось? Что вообще осталось от моей жизни? Ни друзей, которых просто не могло быть у главы де Ритер, ни возлюбленного, его я сперва не искала сама, а потом положение надежно оградило меня от любых поклонников, ни семьи… Пустота. Вся жизнь моя, трудная, порой мучительная, но приносившая пользу кому-то кроме меня, оставлявшая за собой хоть какой-то след, обернулась одной серой дырой, которая готова была засосать и меня саму.

У меня ничего не осталось.

И я сама не нужна ни единой душе.

С моим исчезновением мир не потеряет нечто важное.

Никто не потеряет.

Мне хотелось расплакаться. Тихо и безутешно, совершенно по-детски…. Но не при Де Ла Фуэнте и «шершне» же, в конце концов. Не хватало только показать им, насколько я на самом деле раздавлена одной небрежно оброненной фразой.

– Принцесса, вы в порядке? – тихо и взволнованно спросил меня принц Алехандро, повернувшись.

Конечно. Он же улавливает мои эмоции. И ту черную глухую тоску, когда хочется глупо и совершенно по-человечески пустить себе пулю в лоб, чтобы просто прекратить все, вампир точно пропустить не мог.

– Конечно, – с царственным спокойствием кивнула я. Как же дорого оно сейчас далось мне. – Что же со мной вообще может быть?

Его не обману, так хотя бы Мацунага не поймет, насколько мне сейчас плохо. И насколько я почувствовала себя одинокой. Вот так сразу. Будто в ледяную воду с головой. Мучительно больно и дышать трудно.

– Конечно, принцесса Клио, – кивнул принц Де Ла Фуэнте, поддерживая мою игру. – Это был глупый вопрос. Прошу простить меня.

«Шершень» подошел и подал мне руку.

– Пойдем, Yuki-onna, придадим твоему существованию хотя бы крупицу смысла.

Я вложила свою ладонь в его. А хотелось ударить. Со всей силы. Чтобы выплеснуть разом в этой вспышке все, что терзало меня. Но я все еще все еще была Клио де Ритер, и, как говорили и Де Ла Фуэнте, и Мацунага, все еще была принцессой своего клана. Поэтому я не могла уронить себя таким глупым и нелепым образом. Не сейчас…

Это была самая глупая идея, возникшая в моей голове за последние несколько десятков лет. Чистой воды самоубийство. Но в тот момент мне хотелось умереть. Очень сильно. Одна фраза – и я поняла, что жить-то мне и незачем, не для кого. Самоубийство было бы отличным выходом, не будь я настолько труслива. Да и вбитые в меня родителями религиозные нормы ясно говорили, что накладывать на себя руки – тяжкий грех. И пусть теперь я не человек, и само мое существование является преступлением против высших сил, но брать на душу еще что-то не хотелось. Рай мне закрыт в любом случае, но и проваливаться на самое дно ада казалось неприятным.

– Что с тобой, Yuki-onna? – спросил меня Мацунага, когда мы уже вышли из комнаты, где проходила последняя наша беседа с принцем Де Ла Фуэнте.