Шрифт:
Закладка:
Прошлой ночью он сказал мне, что любит меня. Я никогда не смела надеяться, что эти слова сорвутся с его губ. Это всегда было несбыточной мечтой. И теперь, когда я наконец услышал слова, в которых так отчаянно нуждалась, вместо того чтобы обрадоваться, до смерти напугана. Что, если к нему вернется память? Не думаю, что смогу вынести, если Лука снова станет самим собой. Было бы еще хуже, чем до аварии, если бы он узнал, что я обманом заставила его поверить в фарс, который сама же и разыграла.
Чья-то рука обхватывает меня за талию, и внезапно я оказываюсь лицом к стене, прижавшись спиной к груди Луки.
— Что я тебе говорил? Как ты спишь? — спрашивает он шепотом мне на ухо.
— С твоим пальцем внутри меня, — говорю я, когда его палец обводит клитор, а затем скользит внутрь, заставляя меня задыхаться.
— Если я когда-нибудь снова застану тебя лежащей рядом со мной каким-либо другим образом, жди последствий, Изабелла.
— Какого рода последствий?
— Я буду держать тебя в постели, — его палец выскальзывает, затем снова входит, — весь гребаный день. — Он щиплет клитор. — Мучая тебя вот так, не давая тебе кончить.
Его палец исчезает из моей сердцевины, и я вскрикиваю, хватаю его руку и прижимаю к себе.
— Пожалуйста, Лука.
– Пожалуйста, что? Что тебе нужно?
— Твой член. Внутри меня. — Я сжимаю ноги вместе, пытаясь избавиться хотя бы от части тоски в глубине души.
Он поворачивает меня, его большие руки обхватывают мою талию и помещают меня над его членом, его кончик дразнит мой вход. Я пытаюсь опуститься на него, но Лука продолжает сжимать меня в своих объятиях, отказывая мне в удовольствии.
— Мы пришли к взаимопониманию, Изабелла? Насчет того кто, где и как спит?
— Да. — Я киваю, сжимая его предплечья. — Пожалуйста. Я больше не могу этого выносить.
— Так лучше? — спрашивает он, опуская меня на член.
Я глубоко дышу, восхищаясь ощущению того, как он полностью заполняет меня. Я начинаю вращать бедрами, пытаясь вобрать в себя еще больше его плоти. Рука Луки останавливается там, где соединяются наши тела, и он массирует клитор, входя в меня снизу. Я уже близка, когда его руки оказываются у меня под задницей, и он приподнимает меня только для того, чтобы снова насадить на член. Крик вырывается у меня, когда чувствую приближение оргазма. И закрываю глаза. Лука снова приподнимает меня, и я выгибаю спину, когда в следующий момент его длина вторгается в меня. Вверх. Вниз. Вверх. Вниз. Давление внутри меня резко возрастает, и я кончаю с очередным криком.
Когда опускаюсь ему на грудь, его член все еще кажется твердым, а дыхание затрудненным. Я поднимаю голову, а затем и брови, глядя на него.
— Почему ты не кончил?
— Мне слишком нравится чувствовать свой член внутри тебя, — говорит он сквозь стиснутые зубы.
— Лука… — Я кладу руку ее ему на щеку, стараясь не рассмеяться. — Так ты доведешь себя до сердечного приступа от напряжения.
— Нет! — рявкает он. — И не смей двигаться. Я держусь на волоске.
— И как долго ты планируешь так оставаться?
— До тех пор пока могу себя контролировать. Не двигайся, черт возьми, Изабелла.
Он сумасшедший. Я не позволю ему сделать это с собой.
— Мне нужно тебе кое-что сказать, — заявляю я.
— Что?
— Когда вчера ходила в парикмахерскую, я вынула пробку.
Его глаза расширяются, а руки сжимают мои ягодицы.
— Что ты сделала? — рычит он. — Надолго?
— На два часа.
Его дыхание учащается, и он пристально смотрит на меня, его ноздри раздуваются.
— Ты ушла из дома, не взяв с собой ничего, что напоминало бы тебе, каков на ощупь мой член?
— Да.
На самом деле, нет. Только планировала. Я хотела посмотреть, смогу ли так долго обходиться без пробки, но едва добралась до машины, как потребность стала слишком сильной, и бросилась обратно в спальню. Если бы кто-нибудь сказал мне раньше, что буду использовать секс-игрушки, особенно таким экстремальным способом, я бы подумала, что они чокнутые.
Вена на шее Луки начинает пульсировать. Обхватив меня рукой за талию, он перекатывает нас, пока я не оказываюсь на спине, затем берет мои запястья своей рукой, фиксируя их у меня над головой.
— Ты, — он врезается в меня, — никогда, — еще один толчок, — черт возьми, никогда…
Я стону, когда влагалище снова начинает сокращаться вокруг его члена. Это должно произойти слишком рано, но видеть, как Лука вот так выходит из себя, заводит меня сверх всякой меры.
— …не выйдешь из дома без этого. — Еще толчок. — Ты поняла меня, Изабелла?
— Да, Лука.
Он стонет, когда его настигает оргазм, едва слова слетают с моих губ, и я следом разбиваюсь вдребезги.
Глава 22
— Здесь направо, — говорит Изабелла, когда мы подъезжаем к перекрестку. — Вон там, прямо рядом с большим цветочным магазином.
Я следую ее указаниям и паркуюсь перед зданием со стеклянным фасадом. Даже снаружи видно, что ресторан относится к разряду высококлассных заведений. Каждая машина, припаркованная на стоянке, оценивается более чем в сто тысяч долларов. Я не вижу, что внутри, потому что стекло зеркальное, но просто знаю, что отделка там из черного дерева и высокие потолки с причудливыми железными люстрами. В центре зала огромное круговое пространство с потолком открытого типа, где расставлены лучшие столы. Я знаю все это, не имея никаких воспоминаний о посещении этого места. Я был здесь. До.
Мне потребовалось время, чтобы принять концепцию «раньше». Первые несколько дней после аварии был уверен, что память вернется. Каждый раз, просыпаясь, я ждал, что воспоминания обрушатся на меня, уверенный, что моя амнезия была временной. Когда Изабелла и Дамиан начали посвящать меня в подробности моей жизни, я предположил, что что-то из этого активирует мой мозг и вызовет лавину воспоминаний. Этого не произошло. Как и по возвращении домой ничего не случилось.
Встреча с дочерью была моим последним шансом на пробуждение воспоминаний. Однако искры не случилось. Никакого спускового крючка. Я увидел девочку с длинными черными волосами, бросившуюся в мои объятия, и не почувствовал даже намека на узнавание. В тот момент, когда заключил Розу в свои объятия, решил, что приму ситуацию такой, какова она есть. Я
