Иными словами — для своих. Клуб “Аристократы” — дубль два. И даже попытка Глеба заплатить за вход не принесла успеха — в ответ раздалось лишь еще одно “извините, закрытое частное мероприятие”, словно на входе стояли не люди, а роботы, повторяющие одно и то же. Одно слово, лакеи.

— И как стать членом этого клуба? — проворчал друг, возвращаясь к тачке.

— На вывеске же все написано, — пояснил я. — Для этого надо родиться с золотой ложкой.

— В заднице…

— Причем эта ложка должна вставляться из поколения в поколение, — усмехнулся я. — А ты думаешь, чего у них лица такие кривые?

Уж я-то в свое время насмотрелся аристократов, когда жил здесь с дедом. Когда приходили денег занять, он у них был лучший друг — “дражайший Марк Александрович”. А вот когда случайно встречали его на улице или в Летнем саду, те же щеголи смотрели не то что свысока, но с холодной отстраненностью — всем видом показывая, что он не свой. Хорошо хоть, носы не морщили — знали, видимо, что снова придут занимать.

— Но я хочу в этот клуб! — упрямо протянул Глеб.

Ах, какая потеря — мы не попали в “Золотую ложку”. Серьезно, что ли? Да в городе сотни таких же забегаловок.

— Зачем?

— Да затем, — буркнул друг. — Меня там секс гарантированный ждет! Я не все днем с ней успел.

— Так позвони ей. Чего проще.

— Ну понимаешь, — он неопределенно махнул рукой, — я не взял у нее телефон…

— В смысле? Вы перепихнулись, и ты не взял у нее телефон?

— Именно! Мы же уже перепихнулись. Зачем телефон?

В таком случае не так уж и много ты с ней не успел. В общем, решив, что клубов в столице полно, мы отправились в другой без подобных буржуазных претензий и желательно без лакейских платьев на входе. А секс при желании найти легко — если ты богат, хорош собой, не обременен комплексами и не страдаешь излишней моралью.

Однако мы не уехали далеко, как я обнаружил, что у нас появилось сопровождение. Уже три поворота за нами следовала золотая спортивная машина, которую сложно было не заметить — по дороге будто катился огромный слиток золота. Вот это я понимаю пусси-магнит.

— Эта тачка едет за нами от самого клуба, — показал я.

— Есть хоть какая-то вероятность, — отозвался Глеб, к которому вернулся оптимизм, — что там сидит знойная красотка, которая хочет мне заплатить за то, чтобы я ее прокатил?

— Ммм… Не думаю.

— А я думаю, что все возможно, — бодро произнес он. — Это ж все-таки столица. Город возможностей! Обломится в одном месте, перепадет в другом.

— Так давай проверим.

Мы остановились на ближайшем светофоре, и золотой слиток замер на соседней полосе, поравнявшись с нами, словно давая рассмотреть изящный серебряный герб на дверце. Интересно, зачем он тут — чтобы на дорогах не останавливали? Но, если слушать Глеба, такую машинку и так не остановят — стоила она явно не меньше нашей.

Стекло по соседству плавно опустилось, и в салоне обнаружились два парня примерно наших лет. Друг рядом с досадой вздохнул: явно не та фантазия.

— Что, — ухмыльнувшись, бросил нам водитель, — тачка для вас не слишком крутая?

Ну вот опять: что в провинции, что в столице вечно вылазят какие-то мажоры с какими-то претензиями. И что же они так любят создавать себе проблемы?

— А вам не все ли равно? — поинтересовался я в ответ.

— Да это вообще моя тачка была, — заявил мажор, сидевший за рулем соседней машины.

— И что стряслось? Папочка отобрал? — фыркнул Глеб.

Судя по изменившемуся лицу нашего внезапного собеседника, мы угадали. Мы с другом переглянулись и ухмыльнулись. А что ты можешь без папочки, малыш? Только пыль на своей тачке пускать и приставать к тем, с кем связываться не стоит.

— Да вы кто вообще такие? — выдохнул он. — Вы вообще хоть дворяне?

Уже даже не интересно — ведь каждый раз по одному и тому же сценарию. Сначала выпендриваются, нарываются, а потом протирают своими высокомерными носами пол. Вот и тут такие же — столичные мажоры на дорогой тачке, которые думают, что им все позволено. Что, нам, по их мнению, можно меньше?

“Как обычно или по-хорошему?” — в тон моим мыслям уточнил Глеб.

“Помнишь, что сказал твой отец напоследок?”

“Чтобы в столице вели себя как будто мы воспитанные люди?”

“Именно.”

— Господа, — культурно посоветовал я, — катитесь дальше и не портите себе вечер.

— Поверьте, — по-светски добавил Глеб, — мы знаем, о чем говорим. Так что вам лучше свалить.

Светофор отсчитывал секунды, словно давая им шанс одуматься. Но люди почему-то не настолько разумны.

— Ну раз вы такие крутые, — мажор тряхнул модной столичной челкой, настолько оригинальной, что такая была здесь у каждого третьего, — то предлагаю пари. Кто первый до Дворцового моста, того и тачка. Победите вы — заберете мою. Я — возвращаю свою.

О, с ходу такие ставки. Мажор явно из очень богатых.

“Нам нужна третья машина?”

“Тачка лишней не бывает, — по-хозяйски отозвался друг. — Да и гараж у нас большой.”

— А папа против не будет? — спросил он уже вслух.

— Спроси у своего! — огрызнулся мажор, решительно сжимая руль.

“Значит, как обычно,” — подытожил Глеб.

“Да, видимо, по-хорошему и тут не получится.”

К тому же я не против отскрести герб с этой золотой машинки. Всегда приятно, когда чужие понты падают на грязный пол к твоим ногам.

— Что ж, господа, принимаем пари, — ответил я. — Готовьте ключи и документы.

— Да кто вы вообще такие? — с нажимом отозвался мажор.

— Узнаете, когда будете подписывать дарственную, — ухмыльнулся друг.

Светофор уже отмерял последние секунды. Пять. Четыре…

— Ну а теперь погоняем по-настоящему! — заявил Глеб.

Потянувшись к смартфону, он включил музыку, и на весь салон загремела мелодия из популярной видеоигры с гонками, на которую мы залипали в детстве. Этот полудурок всегда гонял под музыку из видеоигр — видимо, считал, что у него, как и там, неограниченное количество жизней. Похоже, и правда думал,