Мужики мужиками, а забывать о насущных проблемах не след.

Вооружившись этим свежесочинённым девизом, я приступила к поиску и сбору информации. Пусть ответы на конкретные вопросы здесь вряд ли найдутся – а если и найдутся, то я не представляла, сколько литературы придётся перелопатить в процессе и сколько потратить времени, – но даже общие сведения предпочтительнее никаких. Обиды, переживания и растерянное непонимание поведения обоих братцев Шевери подождут. Сделать что-либо для Тисона я не могла да уже и не уверена, что ему это надо, а Эветьен слишком себе на уме, чтобы у меня получилось его просчитать. Лучше заняться делами поважнее, заодно и отвлекусь от невесёлых размышлений. Кто знает, допустят ли меня в библиотеку снова?

Читательский зал оказался небольшой, уютной по-своему комнаткой без окон и камина. Освещалась и обогревалась она, подобно основному залу, сферами, укреплёнными на подставках в виде всевозможных зверей и бывшими более предпочтительными с точки зрения пожарной безопасности. Всё обстановку составляли три массивных кресла, пара то ли пуфиков, то ли низких табуретов да с полдюжины столиков. Стены обшиты резными деревянными панелями и лишь на одной висела карта Франской империи. По моей просьбе Кили приносила попить и перекусить и отводила по прочим надобностям, а в остальное время тихо сидела на табурете в углу, успешно сливаясь с незатейливой обстановкой. Я предложила девушке воспользоваться свалившейся оказией и взять что-то почитать, пока я буду штудировать хроники и энциклопедии, но Кили округлила глаза и шёпотом заверила, что ей ничего такого не нужно. Как выяснилось, горничная умела и читать, и писать, и считать – ровно настолько, насколько это требовалось при её работе, однако стремление к чему-то большему, выходящему за рамки её обязанностей, полагала грехом. Негоже, мол, простой служанке брать книги в императорской библиотеке и читать, рискуя узнать нечто неположенное малому её женскому уму.

Спорить я не стала.

На пути к знаниям не обошлось без преград. Исторических хроник много, авторов тоже хватало с избытком и каждый том солидный, увесистый. Если таким приложить удачно, то можно и убить. Суховатым академическим стилем там и не пахло, рассказы о событиях дней минувших излагались не менее велеречиво, чем в художественных произведениях. Некоторые слова я по-прежнему не понимала, хотя читала уже вполне бегло, и путалась в витиеватых предложениях. К тому же ознакомиться со всеми трудами за день нереально, равно как и пройти хотя бы один том от корки до корки, поэтому приходилось читать частями, пропуская кучу страниц сразу, просматривать по диагонали, останавливаясь на особо заинтересовавших моментах, перебирать книги, откладывая только те, что казались более полезными для моих целей и восприятия.

В целом, образование и становление Франской империи не могли похвастаться чем-либо, чего бы я не знала по истории собственного мира.

Давным-давно, а именно около двух тысяч лет назад, жила-была Великая Аромейская империя. Была она славна могуществом своим, границ не ведающим, немалой плотностью населения и обширными территориями, в которые входили и земли нынешней Франской империи. Жила Аромейя долго и очень даже неплохо, по крайней мере, урождённые аромейцы не жаловались, в отличие жителей других краёв, захваченных беспощадным аромейским войском. Империя разрасталась, регулярно поглощая всё новые и новые территории, занимая их своими подданными и получая огромные партии рабов для поддержания уровня жизни коренного населения. Однако за любым расцветом рано или поздно следует увядание и чаша сия не миновала прежде великое государство. В дальних провинциях участились набеги диких племён с севера и запада и восточных орд, и постепенно под гнётом конфликтов внешних и внутренних Аромейя сдала позиции по всем фронтам, уступив земли сильнейшим. На территории будущей новой страны обосновались племена фрайниттов, появились домены, со временем объединившиеся под рукой первой династии франских императоров. К тому моменту от Аромейи остались лишь воспоминания, архитектурные памятники да кое-какие чудеса более просвещённого античного мира вроде водопровода. Что любопытно, Вайленский полуостров захватило племя женщин-воительниц, причём так основательно, что выкурить оттуда возмутительный для патриархального общества матриархат не смогли. Хотя честно старались на протяжении не одного века. В результате с женщинами-властительницами и многомужеством смирились, пусть и не настолько, чтобы одобрять подобные вольности на своей территории. А у себя, так и быть, пущай творят что хотят, лишь бы соседям не мешали.

За века Франская империя разрослась до нынешних своих немалых размеров. Она делилась на области, прежде бывшие доменами, – Витания, Андрия и другие, – находящиеся под управлением первых фрайнов, возвышенных особой императорской милостью, первые среди равных. Пожалуй, то был нюанс, отличавший Франскую империю от средневековых стран моего мира, – франнами здесь называли исключительно знать, каждый аристократический род происходил от тех самых племён фрайниттов и только представители оных родов имели право называться фрайнами и фрайнэ. Титулов как таковых не было, тут нельзя было подняться «из грязи в князи», став каким-нибудь бароном или графом за заслуги перед короной или даже по прихоти носителя царского венца. Каким образом сейчас, столько веков спустя, подтверждалась принадлежность семьи к диковатым предкам, выяснить не удалось, как, впрочем, и найти ответ на вопрос, почему фрайниттов по умолчанию стали считать родоначальниками аристократии. Простонародье же происходило, предположительно, от тех, кто жил на этих землях до пришествия фрайниттов, – остатков аромейцев, их рабов и изначально проживавших здесь оседлых племён. Теория, как по мне, спорная, но вряд ли в обозримом будущем кто-то станет её опровергать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Монаршая власть в Империи не была абсолютной – существовал своего рода парламент, совет, состоящий из Верхнего и Нижнего. В Верхний, ясен день, входили благородные фрайны, в Нижний люди из простонародья, достаточно зажиточные, дабы претендовать на место в этом совете. Участвовала Империя и в войнах, особое внимание уделяя соседям: западной Целестии, восточной Вайленсии и северному Эргерштернскому королевству. От южных соседей, Эстилии и Агрии, Империю отделял горный хребет, что заметно уменьшало её стремление к экспансии всего, что плохо лежало.

Отношения с Аргейскими островами в истории Империи значились отдельной главой, даром что не самой весёлой. Во времена установления фрайниттами власти на новых территориях часть племён добралась до восточного побережья, где увидела и оценила по достоинству корабли аромейцев. И оценила настолько, что не побоялась отправиться на них в плавание. Добравшиеся до Аргейских островов осели на них вместе с местными аромейцами и на протяжении нескольких веков жили вполне себе автономно, не подчиняясь людям с большой земли. Они развивали кораблестроение и торговлю, бесстрашно отправлялись в дальние путешествия к экзотическим берегам южного востока и те, кому удавалось вернуться, привозили с собой не только шелка и специи. Так до западной части континента добралась невиданная прежде диковинная магия, не похожая на штучки шаманов племени и колдунов. Только-только формирующийся орден Заката быстренько взял её на вооружение, не иначе как рассудив, кто первый запатентует, тому и доход пойдёт. Не сказать, чтобы такой расклад пришёлся по нраву островитянам, но вступать в конфликт с активно укрепляющей позиции державой они не стали. Острова и без того не давали покоя имперцам: жители континента полагали аргейцев нечестивыми дикарями, не знающими Четырёх, а сами аргейцы считали дальних родственников на большой земле отсталыми невеждами, только и умеющими, что бегать в храм да воевать. И каждый император не забывал, что его подданные и островитяне вроде как произошли от одного древа, а раз так, то не есть ли сие, что земли, занимаемые аргейцами, подлежат управлению и подчинению императорскому венцу?