полигоне. Генерал провел смотр. Поговорив с младшими командирами, он выяснил, что полк сформирован заново не просто из разрозненных отрядов военнопленных, а из состава вполне боеспособного кадрового подразделения, сдавшегося в плен после окружения на Карельском перешейке, даже не успев понести значительных потерь в боях.

Виновным в бесславной сдаче в плен все называли командира полка. Вместо того, чтобы организовать сопротивление, полковник приказал сложить оружие и сдаваться финским войскам. Младшие командиры объясняли такой факт, возможно, тем обстоятельством, что прежнего комполка вместе с заместителями арестовали перед самым началом боевых действий. Новый же командир полка оказался бездарностью в военном отношении, да еще и предателем-пораженцем. Хотя сам он объяснял сдачу в плен желанием избежать напрасной гибели личного состава, когда полк попал, с его точки зрения, в безнадежное положение. До того, как финны их окружили, полк входил в состав дивизии, которая активно воевала в Зимней войне под командованием самого Мерецкова. И генерал знал, что опыт боевых действий у многих из этих бойцов и командиров имелся. А среди старшин и сержантов оставалось немало сверхсрочников. Несмотря на месячное пребывание в плену, полк сумел сохранить почти полный штат личного состава.

Оккупационные власти создавали концентрационный лагерь в спешке из-за того, что пленных просто некуда стало девать, и потому целый полк РККА, попавший в плен, не успели растащить по разным местам. Враги лишь отделили комиссаров, партийных и комсомольских активистов, расстреляв человек двадцать. Остальных, разбив на отряды, финны сразу начали использовать для фортификационных работ и лесозаготовок вместе со всеми остальными узниками концлагеря. К счастью, для того, чтобы военнопленные копали землю и валили деревья достаточно продуктивно, финны не забывали их один раз в день покормить баландой. Потому большинству бойцов и удалось более или менее сохранить физическую форму.

А вот с формой одежды имелись проблемы. Все, что накопил клуб реконструкторов военной истории, которым руководили Мальцев и Кудряшов, пошло в дело. А новой такой формы давно уже в двадцать первом веке не шили. Потому многие бойцы Гиперборейского полка до сих пор выглядели только немного лучше военнопленных. Им уже вернули пуговицы, ремни и знаки различия, обеспечили обувью и касками, но до полного решения проблем с вещевым довольствием полка оставалось еще далеко. Стрелковым оружием тоже пока обеспечили только два батальона, причем, в основном, трофейным. Те два батальона, разместившихся в палаточном лагере возле реки, которым оружия не досталось, прежде, чем идти в бой, в ожидании новых поставок вооружения, усиленно тренировались, занимаясь тактической подготовкой и оттачивая навыки стрельбы под руководством инструкторов.

Подключившись к Живому Камню и получив возможность мысленного диалога с командованием полигона из двадцать первого века, Мерецков получил доступ к огромному количеству информации. Например, он сразу понял, что часть оружия прибывает в Гиперборейский полк из будущего, но стараются присылать такое, которое подходит для исторической эпохи. И это обусловлено тем соображением, чтобы оружие из будущего не попало к финнам и немцам. Исключение пока делалось только для артиллерии и систем управления огнем. При этом, все гаубицы и зенитки из будущего тщательно охранялись от проникновения диверсантов и не выдвигались вплотную к линии боевого соприкосновения с противником.

Кирилл Афанасьевич почувствовал душевную боль и скорбь, узнав о чудовищной цене победы в войне с Германией, когда двадцать семь миллионов советских людей погибло. И эти огромные потери, в конечном итоге, привели к тому, что в будущем Советский Союз перестал существовать. Лучшие люди страны пали на войне, а после смерти Сталина власть захватили карьеристы, формалисты и приспособленцы. Горько было понимать старому большевику, что в результате предательства высшего руководства во главе с Горбачевым, в конце двадцатого века победила контрреволюция и произошла реставрация капитализма с потерей Россией огромных исторических территорий, всех республик СССР. Причем, установилась самая жесткая форма рыночного капитализма, быстро сложившаяся в олигархию из-за грабительской приватизации народного достояния и средств производства.

Узнал генерал и то, что сейчас Сомов и Синельников действуют на свой страх и риск. Их командование до сих пор не поставлено в известность об открытии мира Живого Камня, потому что сильно опасаются подполковник и майор, что мало кто из будущего, имеющий власть, захочет помогать советским людям из сорок первого года. А если и решат капиталисты вкладывать в этот мир свои средства, то построят здесь, опять же, хищническое общество. Да и с Живым Камнем олигархи вряд ли подружатся, а, наоборот, могут и войну с ним начать. Ведь Живой Камень, следуя своей природе, подключает к собственной системе только людей определенных личностных качеств, обладающих совестью и чувством справедливости. А еще кремниевый разум поддерживает светлые помыслы и доброе отношение между людьми внутри социума Новой Гипербореи. Живой Камень охраняет принципы целесообразности и разумной достаточности, добра, света и справедливости. И грабить собственный мир он точно никому не позволит. Закроет проход в двадцать первый век, да и все дела.

К этому моменту профессор Игнатов с коллегами уже абсолютно точно выяснил, что изменения, производимые людьми из двадцать первого века в этом 1941-м году, никак не влияют на их собственную будущую реальность. Следовательно, в результате вмешательства потомков возникает новая параллельная и альтернативная ветка истории, никак не влияющая на мир 2020-го года, в котором живут они сами. А кто из серьезных капиталистов захочет в такое вкладывать средства? Олигархи, если узнают о новом мире, будут заинтересованы лишь в его разграблении. И только патриоты старой закалки, вроде Сомова и Синельникова, энтузиасты от науки, вроде профессора Игнатова, либо энтузиасты от военной истории, вроде реконструкторов Мальцева и Кудряшова, по-настоящему заинтересованы не только в помощи людям сорок первого года, но и в налаживании их жизни на новом месте. Более того, они твердо намерены воссоздавать в промежуточном мире целую страну, основанную на социальной справедливости, Новую Гиперборею.

Что же касается вопроса военной помощи воюющему Советскому Союзу от Российской Федерации из двадцать первого века, то командиры полигона, которые, оказывается, как узнал Мерецков, с сорок третьего года, указом Сталина, снова обрели статус офицеров, пребывали в пессимизме. Они передали по мысленной связи Мерецкову массу фактов о «безальтернативных» Минских соглашениях, когда власти даже не нашли в себе сил в 2014-м году открыто прийти на помощь Донбассу и покарать тех, кто устроил бойню русских людей на Украине и сжигал живьем сторонников Русской Весны в Доме Профсоюзов в Одессе. Интересы олигархов оказались важнее справедливости.

Потому Сомов и действовал пока тайно. Да и Игнатов, который обеспечивал поставки всего необходимого из двадцать первого века, взяв на себя, в сущности, чистую благотворительность,