Шрифт:
Закладка:
Принимая взгляд на детерминацию психической деятельности внешними причинами, психиатры усматривали эти причины в материальном положении больного и его семьи, в его общественном статусе, семейном положении, деятельности, отношениях с окружающими людьми, связанными с ним, в семье, в совместной работе, а также в той или иной форме его общественных связей.
Какие социальные условия увеличивают психическую заболеваемость населения, как изменяются число и характер психических заболеваний в зависимости от социально-экономического уклада? Эти вопросы задавали себе передовые представители русской психиатрической науки.
П. П. Малиновский писал, что психические заболевания появляются там, «где бедный несет тяжкий неблагодарный труд, а богатый проводит жизнь в роскошной праздности». «Со стороны физической при бедности недостаток пищи, дурная пища, нездоровое помещение, скудость в одежде и обуви, болезни, которые запускаются донельзя, — все это содействует развитию помешательства» (Малиновский, 1960, с. 65). Он видел главную причину психических болезней в бедности жизни и выводил отсюда социально-психологическую характеристику условий жизни — самолюбие при бедности страдает, таланты не ценятся, стыдливость оскорблена, святость чувств осмеяна, честности не верят, права не уважают. С. С. Корсаков, выделяя социальные причины психических заболеваний, высказывал идею государственной психопрофилактики, но понимал, что претворение ее в жизнь возможно только при коренном переустройстве общественных отношений и условий жизни. В. М. Бехтерев в докладе на третьем съезде психиатров отмечал: «Условия, связанные с неблагоприятным положением отдельных классов населения, отражаются самым существенным образом на развитии нервных и душевных болезней» (Бехтерев, 1911б, с. 24–25).
Распространение ряда нервно-психических заболеваний в крестьянстве было связано с низким уровнем культуры, с имевшимися суевериями и знахарством. В дореволюционной России наблюдались массовые психические заболевания, принимавшие порой характер психических эпидемий. Изучая эти формы заболеваний, врачи подчеркивали, что исходными были социальные причины.
Социально-психологический аспект проблемы психологии личности врачами-психиатрами не выделялся из проблемы личности в целом. Для них в то время была существенна постановка самой этой проблемы в отношении психически больных людей, поскольку сомнение вызывала сама возможность признания психически больного человека личностью. Между тем многие заболевания, с которыми имели дело врачи-психиатры, и заключались в изменениях личности. В число вопросов, поднимаемых психиатрами, входил вопрос о нарушениях, которые происходят у больных в сфере общения: с близкими, с товарищами по работе, с больными и врачами. Особо выделялась и исследовалась психическая заразительность, под этим подразумевалась большая группа явлений, начиная от внушаемости и кончая массовыми психическими заболеваниями, психическими эпидемиями.
Общими при всех болезнях были нарушения межличностных отношений — отношений больного с другими людьми, невозможность совместной деятельности, трудность общения. Именно в этом прежде всего проявлялись изменения личности, приводящие к тому, что становились необходимыми изоляция больных, помещение их в специальные больницы и создание условий для их жизни и лечения. Предметом заботы врачей явились введение в жизнь больного трудовой деятельности; возможность объединять их общими занятиями, совместной деятельностью, совместным развлечением; налаживание общения и между больными, и с врачами. Формы и особенности общения оказывались предметом клинического наблюдения. Психиатры следили, как в проявлениях психической болезни сказываются особенности личности больного, особенности общественных взглядов на психических больных и зависимость этих взглядов от социального положения больного.
На первом съезде психиатров в докладе «Учение о личности как нервно-психическом организме» (см.: Труды., 1887). П. П. Викторов выделил три главных направления в исследовании личности — клиническое, индивидуальное и общественно-психологическое. Он говорил, что причина многих соматических болезней — нездоровые привычки общественного существования, что влияние условий общественной жизни сказывается на физиологическом состоянии организма. Докладчик считал важным исследование связи индивидуальной и общественной психологии, которая, по словам Викторова, является заключительной главой всего учения о личности (там же, с. 956).
Как же раскрывал Викторов понятие личности? «Наша личность есть все тот же наш организм, только выраженный в объективно-субъективных терминах нервно-психического аппарата», — говорил он в докладе на съезде (с. 960). Такое малопонятное определение подразумевало и объединение внешних и внутренних условий в каждом отдельном человеке, которое заключало связь психических состояний с физиологическими реакциями, и отношение к другим людям, которое связывается с психическим самочувствием в целом. Столь расплывчатое понятие личности по своему замыслу распространялось на сферу потребностей человека и их удовлетворение, а также включало соотнесение потребностей между собой. Понятие личности не получило еще своего научного определения, но оно уже охватывало межличностные отношения.
«Клинический отдел личности» — так называл Викторов нарушение психических норм личности. Он различал душевные болезни по их источникам — внутреннему или внешнему. Для одних первоначальным источником являются органические изменения мозга, для других — общественная среда, а перемена состояния мозга происходит косвенным путем через впечатления. Современный читатель скажет: одни имеют своим источником болезни мозга как материального субстрата психики, другие — его отражательную функцию. Вот как характеризует в докладе различие болезней мозга и болезней личности Викторов. При болезни личности меняется сама личность, это преимущественно «болезни настроения» или «болезни духовного принуждения». Центр тяжести тут лежит не в отдельной единице — индивиде, а в целой совокупности общественных условий данного периода. В психозах болезнь личности не более как симптом основного страдания, заключающегося в поражении мозга. При «болезнях настроения» главное составляет болезнь личности, соучастие мозга проявляется в виде функционального расстройства. Переход болезни личности в душевную болезнь, по наблюдениям врачей, встречается реже, чем можно предположить, но в состоянии аффекта больные обращаются к самоубийству. Его можно рассматривать как акт, которым личность как бы меняет среду, ставшую для нее невыносимой. Если же меняются внешние обстоятельства, общественная среда, породившая угнетенное настроение, меняется состояние больного. Викторов рассматривал эмиграцию народных масс как выход из неблагоприятных экономических условий жизни. Однако за формулировкой доклада — «когда болезнь настроения постигает народ, он прямо меняет условия» (с. 1044) — можно было усмотреть и несколько иное содержание, толкуя условия жизни как государственно-общественные. «Болезни личности», пояснял Викторов, отличаются тем, что излечимость достигается изменением отношений между личностью и общественными условиями жизни, которые заключаются в семейных, сословных, государственных отношениях. В докладе был затронут и вопрос о психопатиях как частных случаях болезней личности. Однако в последующем развитии психиатрии именно психопатии составили новый раздел этой науки, а «болезни личности» в той интерпретации, которую они получили на первом психиатрическом съезде, не нашли в ней своего места.
Крупнейший русский психиатр С. С. Корсаков считал общим для всех душевных болезней изменения личности, при этом он давал такое определение личности: «личностью человека мы называем совокупность его душевных качеств: совокупность свойственных ему чувствований, его способ мышления, характер его поступков» (Корсаков, 1901, с. 1). Душевные
