Я убрал ножи в перевязь и брезгливо поморщился, наблюдая за тем, как обделавшийся послушник поднимается с земли. Размазывая по лицу сопли и слёзы, он, сопровождаемый градом насмешек, поспешил скрыться.

Поравнявшись со стариком, я кивком головы поблагодарил его и, не оглядываясь, направился к выходу. Странно, почему на мои возмущенные возгласы никто не отреагировал? Может чернобородый предводитель отряда, сообразил, что окружающим глубоко плевать на наши разборки и хотел со мной свести какие-то личные счёты? Похоже на то. У ворот я всё же оглянулся и заметил, как здоровяк сделал жест, как будто перерезает горло. В ответ я продемонстрировал ему средний палец. Тот недоумённо посмотрел на меня, но, видимо, так ничего и не понял.

Удалившись от противников на десяток метров, я облегчённо выдохнул. Не думаю, что местным обитателям было насрать на разгорающийся конфликт. И дело было не в том, что среди груд мёртвой плоти могли находиться ценные руны. То, что монахам было наплевать на подобные бесчинства, говорило лишь об одном, они уверены, что серьёзных трофеев на территории монастыря уже нет. А раз так, то и мне не стоило лезть в бутылку в попытке отстоять чужие интересы. Впредь буду умнее и не стану лезть к тем, кто занят дележом трофеев. Полученная мной от настоятеля руна куда как серьезнее той ерунды, которую можно найти у обычных демонов.

Встретившись взглядом с настороженно смотревшими на меня воинами, дежурившими у ворот, я примирительно поднял руки и прошёл мимо. Оказавшись за пределами защитного купола, я зябко передёрнул плечами. Если внутри периметра царило лето, то здесь по-прежнему гуляли холодные ветры.

Бросив взгляд на мост, я недоумённо остановился. Среди хлопьев снега на мгновение проступила антропоморфная фигура элементаля. Странно, что защитник монастыря не смог ничего сделать с атаковавшими купол демонами.

Предавшись размышлениям, я свернул налево и прошёл вдоль стены по узкой дорожке. Здесь, вне поля зрения посторонних, я мог разобраться в собственных мыслях.

Осмотревшись по сторонам и убедившись, что никто не собирается меня останавливать, я направился к группе скал метрах в сорока от ворот.

Находиться в монастыре я больше не хотел. Судя по оскорблениям, брошенным в мой адрес, я каким-то образом настроил против себя абсолютно всех. Вернусь в обитель ближе к ужину, а затем постараюсь покинуть монастырь и вернуться к мастеру Торну.

Размышляя над дальнейшими перспективами, я добрался до основания крутой каменной лестницы и по ней поднялся к небольшой часовне, стоявшей на вершине одной из скал.

Усевшись на её пороге, я устало прикрыл глаза. Холодный северный ветер успокоил мысли. Понаблюдав за окрестностями несколько минут, я заметил суетившихся людей. Скорбная процессия послушников несла тела погибших к плоской вершине одной из скал. Там уже трудились несколько рослых воинов. Они с помощью ножей и топоров рубили мёртвые тела на куски. В небе уже кружили птицы. Целые стаи падальщиков громко хлопали крыльями и занимали места на ближайших скалах. Наверняка стервятники уже привыкли к подобной процедуре, решил я. Самые голодные из хищников, не став дожидаться окончания работ, заклёкотали и спустились на площадку, где шумом и криками принялись растаскивать груду мёртвой плоти. «Небесные похороны», - подсказала память Серпентеса.

Несколько минут я задумчиво смотрел за действиями воинов. Не хотелось бы мне поучаствовать в этой церемонии. Мысль о том, что и моё тело могут вот так отдать на корм птицам, заставила меня содрогнуться. А ведь моя неосмотрительность едва меня не погубила. Я недооценил демона и рискнул выйти против него. Не удивительно, что выжившие монахи и послушники сторонились меня. В их глазах я не был героем. Скорее, круглый идиот и самоубийца, решивший встать на пути снежной лавины. С таким же успехом я мог бы броситься в жерло действующего вулкана. Выйти против демона и остаться в живых. Меня боялись и презирали. Теперь понятно, почему пока я шёл к воротам, за моей спиной то и дело раздавались шёпотки.

Думаю, что самые глазастые из воинов рассмотрели, как во время сражения с демоном на меня не подействовала магия. Зуб даю, после подобных фокусов они называют меня порождением тьмы и отродьем самого Тёмного. По крайней мере, теперь стало понятно, почему мне не разрешили искать трофеи наравне со всеми. В глазах местных я чужак и всегда им буду. Настоятель намекнул, что поторопит Торна с организацией экспедиции, а раз так, то вряд ли мне придётся жить в монастыре ещё три месяца. У меня есть неделя или две, максимум, на то, чтобы покинуть долину. Учитывая, что настрой местных изменился в худшую сторону, здесь не стоит задерживаться, а, значит, скорое появление старого мага будет мне только на руку.

Несмотря на пережитое в подземелье и сражение с демоном, мои мысли шли совершенно в другом направлении. Вместо анализа сделанных во время боя ошибок, я размышлял о злополучной карте. Если настоятель так уверен, что она такой ценный предмет, то наверняка в этом мире найдутся те, кто захочет её отнять. Если нам повезёт и в древнем городе действительно окажется схрон артефактов, то тогда затея Торна и Винтера многократно окупится. Судя по намёкам настоятеля, территория вольных кланов сейчас находится под пристальным вниманием сильных мира сего. Наверняка северные территории, богатые полезными ископаемыми и пригодными для земледелия долинами, оказались в зоне интересов аристократов из вольных баронств. Наверняка тамошние дворяне расчитывают накинуть на шею северян налоговое ярмо, а раз так, то северным кланам потребуются мощные аргументы в возможных территориальных спорах. Учитывая тот факт, что в этом мире всё решает сила, я не был удивлён тем фактом, что настоятель хочет усилить свои позиции и расширить сферу влияния. Вольные баронства, занимающие центральные территории материка и контролирующие добрую часть побережья, были монополистом