Ему хотелось кричать. Нет, он хотел оторвать ей голову с плеч и посмотреть, сможет ли вампир пережить такую ​​смертельную рану. Она не имела права находиться здесь и говорить ему такие вещи, когда ему нужен был друг. Он хотел, чтобы она поняла всю ноющую боль его души. Он нуждался в том, чтобы она сказала ему, что все будет хорошо.

Но это была не жизнь вампира.

— Почему ты здесь на самом деле, Анна? — спросил он.

Она указала назад, в самую темную часть его подвала.

— Я заметила, что в последний раз, когда я была здесь, у тебя было мало крови. И я знаю, как ты отвлекаешься, когда в твоей постели свежее мясо. Я принесла тебе достаточно, чтобы продержать тебя в живых еще какое-то время.

— Достаточно? — он вглядывался в тени, но не мог видеть, что она принесла ему. — Сколько?

— Кровь целого тела, — ответила она. — Я уже осушила их, если ты об этом думаешь. Кубки рядом с телом полны, но я надеюсь, ты сможешь избавиться от останков.

Черт возьми, она поставила его в затруднительное положение. Он не мог бросить тело так, чтобы Мэв не заметила, а Джентри не платили достаточно хорошо, чтобы он попросил своего дворецкого сделать его грязную работу. Юноша уже слишком глубоко погрузился в темные дела вампирского мира. И если кто-нибудь найдет Джентри, сбрасывающего тело… Что ж, Джентри было труднее пережить большинство пыток, чем Мартину.

— Ладно, — он оскалился и зашипел. — Но мне не нравится, что ты зашла без предупреждения.

— Никому не нравится, — Анна вытащила из кармана перчатки. Она была безупречна, как всегда. Непоколебимая женщина, даже высосав из тела всю кровь. — Но напомню, еще раз, Мартин. Ты играешь с огнем.

— Я играю с ведьмой, которая станет сильнее, только когда я закончу с ней, — исправил он. — Вампиры жили веками и будут жить дальше. Мэв — талантливая девушка. Она будет на высоте, когда я разбужу ее.

— О, конечно. Ты мог выбрать любую ведьму, чтобы проверить на ней свою теорию, — она потянула за последний палец перчатки и идеально надела его на руку. — Нельзя было выбрать ту, которая не была в кармане церкви? Думаю, их расследование в отношении тебя станет еще более серьезным.

— С чего ты взяла?

Она ухмыльнулась, и на ее лице было злое выражение.

— Учитывая карету, ожидающую во дворе перед твоим домом, я полагаю, ты еще не разговаривал со своим дворецким?

Конечно, он не разговаривал с Джентри. У него были дела важнее, например, спуститься в свой подвал и вспомнить обо всех женщинах, которых он убил.

Карета?

Это могло означать только то, что Церковь уже решила его судьбу, или они отправили шута-священника обратно, чтобы найти больше доказательств. И это доказательство будет трудно найти, если Мэв будет держать рот на замке.

Анна смотрела, как эмоции отражались на его лице, будто читала книгу. Наклонившись к нему близко, слишком близко, она прошептала:

— Насколько ты доверяешь своей маленькой ведьме?

Проклятье, он хотел бы сказать, что доверил бы ей свою жизнь, но это было бы глупо. Он не знал ее, правда. Она его не знала. И вся ее жизнь была сформирована Церковью и тем священником, который уже ждал в его гостиной.

Джентри не был бы настолько глуп, чтобы оставить Мэв наедине с этим мужчиной… не так ли?

— Прочь из моего дома, — буркнул он. — Я пришлю тебе письмо, когда ты сможешь вернуться, но не жди в ближайшее время.

— Ты позовешь меня, когда я тебе понадоблюсь, — ответила она, хотя повернулась в тень и пошла прочь из подвала. — Держи голову прямо, Мартин. Я подозреваю, что это тот момент, который решит или разрушит ваше будущее. Я люблю тебя, но я не помешаю тебя казнить, если Церковь узнает, кто ты такой.

Конечно. Они были друзьями, но не настолько близкими, чтобы она рисковала собственной безопасностью ради него.

Он полагал, что тоже не стал бы рисковать собой ради нее.

Мартин выбежал из подвала и раскачивался, пока лифт с лязгом опускался к нему. Почему это заняло так много времени? Проклятая штука должна поторопиться, учитывая, сколько он за нее заплатил. В тот момент, когда двери открылись, он бросился в хитроумное приспособление и ударил кулаком по кнопке так сильно, что посыпались искры.

Священник не изменит ее мнение так быстро. Не после ночей, которые они провели друг с другом. Наверняка у Мэв хватит самообладания понять, что ей нужно больше, чем пара минут со священником, чтобы почувствовать себя виноватой за то, что они делали.

Лифт достиг верхнего этажа, и он с грохотом вылетел из него. Он не помнил, чтобы его коридор был таким длинным, но так казалось. Ему понадобилась целая жизнь, чтобы промчаться по нему и завернуть за угол к гостиной. Джентри уже стоял за дверью, прижавшись ухом к дереву.

Черт. Проклятый дворецкий впустил священника в гостиную и оставил наедине с Мэв. Зачем ему это делать? Разве он не знал, что она чувствовала, что вся ее душа была под угрозой, потому что она спала с вампиром?

— Джентри, — прошипел он.

Дворецкий поднял руку, призывая Мартина замолчать, и указал на свое ухо. По крайней мере, его дворецкий шпионил для него. Мартин предположил, что этого было достаточно, чтобы сохранить человеку жизнь.

Он подождал, пока Джентри отойдет от двери, а затем схватил его за руку. Дворецкий оттащил его в сторону, прежде чем прошептать:

— Не думаю, что тебе есть о чем беспокоиться. Она твердо уверена, что священник не найдет о тебе ничего нового, и, кажется, ругает его за то, что он думает, что может доказать, что ты виновен перед Церковью практически без улик.

— Интересно, — ответил Мартин. — И ты счел хорошей идеей оставить их в покое, когда ни один из нас не был уверен, что она не бросит меня?

Глаза Джентри на мгновение расширились, прежде чем он недовольно нахмурился.

— Возможно, у тебя все еще есть сомнения в чувствах этой женщины к тебе, но у меня точно нет. Она не стала бы скармливать тебя волкам, как и ты не стал бы разводить ей костер.

Эффективно уязвленный, Мартин уставился на дверь.

— Тогда мне вообще стоит войти?

Если Джентри был уверен, что Мэв не откажется от него, возможно, для него было лучше оставить их наедине. В конце концов, ему не нужно было защищать Мэв от священника. Она была способна защитить