уже и скоро совсем пали под нашими ударами. Главную и давнишнюю поддержку абадзехов составляли убыхи, земля которых также подходила клином к Гойтхскому перевалу, так что этот перевал составлял точку соприкосновения между двумя народами.

Абадзехи ждали наступления в сердце своей страны. Вместо того, все наши силы были вдруг обращены против оконечности их земли в страну межу Пшехой и Пшишем, в направлении к Гойтхскому перевалу. В конце августа даховский отряд сосредоточился между этими реками на ручье Шекадзе, пшехинский отряд под укреплением Хадыжи на Пшише. Рекогносцировка к вершине Тхухи и собранные в этих местах сведения объяснили топографию верхней страны и Гойтхского перевала, до тех пор еще никем из наших не виданного. Район действий двух отрядов был обозначен течением Тхухи. Полковнику Гейману с даховским отрядом поручено очищение полосы между Пшехой и Пшишем, к югу этой речки; пшехинскому отряду, поступившему под команду полковника Граббе, – к северу. Действовали с возможною быстротой. К 1 октября верхнее междуречье было раскрыто по всем направлениям, и туземное население изгнано за Пшиш; остались, как везде, горные хутора в верховьях ущелий. Затем оба отряда, не теряя ни одного дня, сосредоточились в Хадыжах, где был устроен главный складочный пункт для задуманной операции. Удар должен был пасть немедленно.

Но враги наши еще не унывали; чем далее мы шли вперед, тем яростнее действовали покровители черкесов. Множество новых авантюристов наехало на восточный берег, где, не видя русских, они приобретали уверенность, что все успехи наши – басня, и к счастью, поддерживали это мнение в Европе. С ними прибыл горский выходец Измаил-паша и привез между другими пособиями четыре нарезные пушки. Убыхи писали к абадзехам в народном послании, чтоб они отнюдь не покорялись, держались бы до последней возможности, что скоро положение дел разом изменится. Подкрепляя слова делом, они послали на помощь к ним сильный сбор. Измаил-паша извещал абадзехов, что в подкрепление им собирается на берегу отряд французов и поляков с пушками, и также заклинал их держаться.

Тем временем соединенные отряды, пшехинский и даховский, быстро двинулись вверх по Пшишу к Гойтхскому перевалу, расчищая ущелье просекой. Убыхское скопище, шедшее в подмогу абадзехам по этой самой, единственной дороге, наткнувшись на отряды, поняло, куда мы протягиваем руку, и спешило укрепить Гойтхский перевал, но было предупреждено: быстро двинутая обходная колонна заняла перевал 9 октября. Вслед за тем отряды сосредоточились на этом решительном пункте и сейчас же заложили там временное укрепление.

В это время адагумский отряд стоял уже за горами, посреди приморских шапсугов, опустошая их жилища; джубский отряд шел туда же через шебшский перевал. Было ясно, что через месяц эта часть берега будет окончательно покорена. Абадзехи увидели себя окруженными с южной стороны и, что хуже всего, отрезанными от убыхов. Все время войны они действовали заодно с убыхами; теперь они остались одни перед русскими. Кроме того, сообщение было им необходимо для подвоза продовольствия столпившемуся в кучу народу, хоть бы в самом ограниченном количестве. Как только мы овладели верхними землями между Пшишем и Пшехой, через которые сообщались оба народа, еще до занятия Гойтхского перевала, абадзехи поняли свою участь и смирились. В урочище Мельгашип, в присутствии графа Евдокимова, лично управлявшего всеми последними действиями, старшины их подписали присяжный лист на безусловную покорность. Абадзехам было предоставлено оставаться на занимаемых ими местах только до 1 февраля следующего года, а потом идти или на прикубанскую плоскость, или в Турцию. Абадзехи сдались ровно через четыре года после договора, заключенного ими с генералом Филипсоном. Они выдержали два года самой упорной войны.

Гойтхский перевал был занят налетом; надо было укрепить его и связать с задними линиями удобною дорогой, огражденною кордоном. Исполнение этого труда в начале зимы на страшной высоте, под жестокими непогодами, заняло оба отряда в продолжение октября и ноября. Убыхи, однако ж, не хотели считать покорение абадзехов совершившимся фактом и надеялись, сбив нас с перевала, опять их возмутить. Сильное убыхское скопище, с отрядом европейских флибустьеров, и нарезными пушками, расположилось около перевала у Чилипса и собиралось строить батареи. 8 ноября полковники Граббе и Гейман скрытно подступили к неприятельскому лагерю и рассеяли новых союзников; однако ж не успели захватить пушки, поспешно увезенные к берегу. Кроме этого дела, отряды беспрепятственно отделяли от себя летучие колонны для истребления деревень в высоких горных долинах и лесных ущельях, по притокам Пшиша и Пшехи. Хотя масса абадзехов покорилась, но часть населения, жившая под перевалами, в самых глухих котловинах, еще не просила мира, надеясь на крепость своей местности. К этим горцам из гор стекались все отчаянные люди и все недовольные замирением. Как несколько раз было сказано, изгнание таких рассеянных хуторян представляло во всех районах чрезвычайные трудности. Для довершения этого дела весь пшехский отряд был направлен в конце ноября в верхний бассейн Пшиша и жег мелкие аулы, пока декабрьские метели, невообразимо страшные в горах, не заставили отвести его к Хадыжам. Даховский отряд один окончил Гойтхское укрепление и для той же цели сошел к верховьям Пшехи. Работы и поиски двух отрядов продолжались весь январь. Тем временем летучий отряд, составленный преимущественно из кабардинской милиции, обыскивал горы в давно занятом районе, между Белой и Пшехой, и даже там нашел много селений, забившихся между недоступными крутизнами.

В верховьях пшехинского бассейна оставались еще два небольшие общества, не изъявившие покорности и до тех пор совершенно неизвестные. Одно, тубинское, было разорено наполовину генералом Гейманом; сильные метели, захватившие отряд, не дали кончить предприятие. Другое, хакучинское, жившее в вековой неприязни с соседями, малочисленное, но занимавшее очень крепкую местность, было покуда обойдено. Ничтожное по значению, покорение его отвлекло бы войска от серьезного неприятеля и потому было отложено до общего усмирения края.

Покуда громили абадзехов, два отряда, адагумский и джубский (сформированный в конце августа в укр. Григорьевском, под начальством атамана Кубанского войска графа Эльстона-Сумарокова), настойчиво продолжали действия против шапсугов. Проработав дорогу по Адырбею к Геленджику и очистив еще раз ущелья, лежащие в тылу вновь основанного абинского казачьего полка, от разбежавшихся горцев, адагумский отряд двинулся, разрабатывая дорогу, к морскому берегу и в половине октября пришел в Пшаду, бывшее Новотроицкое укрепление. Мы снова стали занимать прежние береговые форты, но уже не прежним способом; где становилась теперь нога русского солдата, там земля делалась русскою. Оставив на Пшаде часть войска в укрепленном лагере, генерал Бабич двинулся параллельно берегу, по направлению к Джубе (бывшему укр. Тенгинскому), куда шел также джубский отряд, заранее названный этим именем по предназначенной ему цели; на