Шрифт:
Закладка:
На следующий день юноше вновь было велено отправляться в город за едой, и, проходя по одной из улиц, он услышал все тот же голос попугая: «Иди сюда, Махарадж, иди сюда!» Юноша отправился в уже знакомый ему дом, поел, как и накануне, и, взяв еду для гуру, собрался уходить, но тут попугай спросил его: «Что сказал твой Гуру Махарадж в ответ на мой вопрос?»
Ученик ответил: «Глупец! Когда я задал твой идиотский вопрос моему Гуру Махараджу, он побледнел и потерял сознание. Я думал, что уже никогда не смогу оживить его».
Как только попугай услышал эти слова, перья в его хвосте безжизненно опустились, он побледнел и с пронзительным криком упал со своей жердочки в пыль на дно клетки.
На шум прибежала хозяйка птицы и, открыв клетку, взяла безжизненное тело попугая в руки, пытаясь определить, насколько серьезно его состояние. И тут хитрая птица внезапно выпорхнула из ее рук и, взлетев на ветку дерева, сказала ошеломленному ученику: «Тупица! Ты двенадцать лет пробыл со своим учителем и ничему не научился, мне же понадобился всего один урок».
Озадаченный, огорченный и оскорбленный ученик вернулся к своему мастеру, и только сейчас у него в голове возник вопрос: откуда попугай мог знать, сколько времени он пробыл со своим гуру? Съев свой обед, Гуру Махарадж принялся курить, а ученик в это время рассказывал ему все, что произошло с ним в городе. Когда он закончил, Гуру Махарадж воскликнул: «Глупый осел! Ты все еще ничего не понял? Я учил тебя в течение последних двенадцати лет, а ты даже не понимал, что я тебя учу, ты и не пытался научиться чему-либо. Попугай же, который был моим учеником в прошлой жизни, сразу понял, что к чему. Ты думаешь, что заслуживаешь того, чтобы я обучал тебя чему-нибудь и дальше?»
Тот ученик, который стал попугаем, должно быть, совершил какую-то ошибку, если родился в теле птицы, верно? Он, наверное, не смог выдержать испытания, которое для него приготовил его гуру во время их предыдущей встречи. Гуру ничего не оставалось, как найти его и помочь ему, хотя он и потратил на это свое драгоценное время. Он должен был дать ученику возможность пострадать и в конце концов осознать серьезность своей ошибки, чтобы впредь не повторять ее.
И так происходит всегда. «Дитя» может действительно любить своего гуру, многие годы служить ему верой и правдой. И вообще гуру может сильно привязаться к нему, но когда наступает время испытания, гуру забывает обо всем, что ученик для него сделал. Можете называть его неблагодарным, или черствым, или как вам еще угодно, но для него это не имеет никакого значения. Он хочет добиться такой прочности ученика, чтобы не возникало никаких колебаний. Может ли хирург позволить своей руке дрогнуть, когда он производит операцию?
Чтобы вы поняли, о чем я говорю, давайте возьмем простейший пример. Предположим, мы с вами тихо сидим после вкусного обеда, и я говорю вам: «Давай сходим навестить моего Гуру Махараджа». Если вы ответите на это: «Нет, не сегодня, сегодня я занят, у меня другие дела, я познакомлюсь позже!» — что я узнаю о вас из этих слов? Я узнаю, что вы не очень заинтересованы в своем духовном развитии. Если бы вы стремились к продвижению вперед, вы бы ответили так: «Да, конечно, пойдем. Одевайся. Пусть все мои дела катятся к черту, я очень хочу познакомиться с твоим учителем».
Каков бы ни был ваш ответ, я в свою очередь промолчу, поскольку я уже узнал, что хотел, я получил результат проведенного мною испытания. На самом же деле, как я уже говорил, нет такой вещи, как испытание. Это просто мера каузального тела. Если в каузальном теле хранится еще очень много карм, «дитя» не будет проявлять желания достичь успеха в духовном развитии или же это желание у него будет возникать лишь время от времени, не постоянно. В любом случае садхана необходима, чтобы полностью отлучить «дитя» от желаний. Другие гуру могут работать по-иному. Намдев считал, что он из себя кое-что представляет, ибо сам Господь Вишну в облике Виттхалы («Тот, кто стоит на кирпиче») лично являлся к нему ежедневно, чтобы разделить с ним обед. Однажды состоялось заседание всех великих святых Махараштры. Присутствовали Тукарам, Джнанешвар и многие другие, был там и Гора Кумбхар, гончар-святой. Когда все заняли свои места, сестра Джнанешвара, Муктабай, сказала: «Гора, почему бы тебе не использовать свою палку и не проверить, насколько мы все здесь хороши». Она имела в виду палку, которую гончары используют для того, чтобы определить, полностью ли обожжены горшки. Гора Кумбхар улыбнулся и приступил к проверке, после чего заявил, что все присутствующие успешно прошли испытание, кроме Намдева, о котором он сказал так: «Этому еще нужно на некоторое время вернуться в печь».
Естественно, Намдев был разгневан, — ведь он считал себя величайшим преданным Бога, — и он отправился с жалобой к Виттхалу. Но Виттхал сказал ему: «Намдев, Гора был прав, и если ты не веришь ему, я тоже испытаю тебя. Я явлюсь к тебе сегодня еще до заката солнца, и ты должен будешь узнать меня. Иначе ты не пройдешь испытание». Намдев согласился.
Вечером Намдев, прогуливаясь по улице, увидел уборщика мусора Чандалу и его жену, которые готовили себе ужин (на самом деле это были Виттхала и его жена Рукмини). Намдев почувствовал усталость и присел отдохнуть недалеко от них, откуда он мог наблюдать за всем происходящим. Чандала сказал жене: «Горшок не полон. Зарежь кур и брось их в воду». Кур было двадцать пять, и это число символизировало двадцать пять таттв, основных принципов Вселенной. Но Намдев не понял этого и подумал: «О, Господи, как жестоко! Но такова, должно быть, Воля Бога».
Через некоторое время Чандала вновь сказал жене: «Горшок все еще не полон. Зарежь собак и брось их в воду». Собак было четыре (четыре Веды). Намдев должен был понять это, но не понял и подумал про себя: «Да, придется Чандалам нести груз своей кармы в конце концов». Чему же Вишну пытался научить Намдева? Тому, что когда все таттвы и все Веды уничтожены, разделаны и преданы огню, остается лишь абсолютная, недифференцированная Реальность. Это был последний урок, который должен
