честности, позвоните ему и задайте вопрос: можно ли верить слухам, которые ходят вокруг имени Иргашева. Только это. Не раскрывая, где я и почему возник вопрос. Учтите, я боюсь не за себя. Встав на этот путь, знал, на что иду. Вас же могут… Боюсь даже сказать, Тамара Михайловна, что они могут. В общем, могут сильно обидеть только потому, что вы перевязали мне рану. Им не нужны свидетели.

— Разве не потребуются свидетели, когда вас поймают и начнется следствие?

— Следствия не будет. По их сведениям, я уже давно убит. Я уверен в этом. Им не нужен живой Иргашев, не нужны свидетели, которые могут подтвердить, что он был жив на сегодняшний день.

— Жуть какая-то! Просто не верится.

— Позвоните Холматову, я назову номер телефона.

Она помолчала, о чем-то раздумывая, потом спросила самым будничным голосом:

— Хотите чаю?

Он облизал пересохшие губы:

— Если вас это не затруднит.

— Какой разговор.

— Вы все-таки позвоните профессору. Для спокойствия.

— Хватит об этом, — сказала она негромко, но твердо и вышла на кухню.

Он с жадностью выпил стакан крепкою горячего чая и сразу почувствовал резкую слабость. Вспотел лоб, стали сильнее подрагивать пальцы. Выглядеть размазней ему не хотелось, а встать и уйти не было сил. Чтобы оттянуть уход, он спросил:

— У вас есть магнитофон?

— Вам какой? — спросила она серьезно. — "Филипс", "Шарп" или "Сони"?

Он с горечью улыбнулся:

— Любой из трех.

— Тогда предложу самый лучший. — Она принесла и поставила на стол старенький, видавший виды кассетник. — Устроит?

Он кивнул и, вставив полученную от Бакалова кассету, нажал на клавишу. В тишине комнаты зазвучал голос майора:

— Я, майор милиции Бакалов Николай Александрович, наговорил нижеследующее сообщение в присутствии свидетеля, капитана милиции в отставке Сергея Герасимовича Калмыкова, находящегося в настоящее время на пенсии и проживающего в Бешарыке, на улице Навои, в доме шестнадцать, квартира сорок восемь…

Бакалов замолчал, и раздался голос Калмыкова:

— Я, Калмыков Сергей Герасимович, подтверждаю свое участие в записи сообщения, которое имеет майор Бакалов…

И снова голос майора:

— Записать эту ленту меня побудило опасение за собственную судьбу, а также обстоятельства, которые создают угрозу безопасности для существующего в нашей стране правопорядка. События, приведшие к таким заключениям, начались в мае этого года, когда мой непосредственный начальник подполковник милиции Алимжан Тураевич Тураев пригласил меня к себе и в беседе с глазу на глаз сделал сообщение, что в процессе расследования убийства директора станции автотехобслуживания Тулебаева Собира он вышел на след организованной преступной группы необычного характера. Устроители назвали свою организацию "Бадам", что означает "Миндаль". Однако расшифровывается сокращение более прозаично: "Бизнес адамлар" — "Люди бизнеса", короче — "Дельцы".

Группа объединяет представителей государственного аппарата, руководителей республиканской экономики, некоторых народных депутатов-демократов, представителей правоохранительных органов. Преступной эту организацию делают цели, поставленные ее членами при объединении, а также использование для их достижения крупных денежных средств и валютных сумм, нажитых нечестным путем. Средства, которыми владеют представители теневой экономики, составляют, по самым скромным подсчетам, около десяти миллиардов рублей. Из них около трех миллиардов сосредоточены в руках дельцов Бешарыкской области.

По замыслу инициаторов "Бадама", сосредоточенные в их общем фонде суммы будут пущены на приобретение государственной собственности, подлежащей приватизации. Если учесть, что сумма взноса в "Бадам", который внесли уголовники Камалов, Вакилок и Мирзабеков, равна пятнадцати миллионам рублей, можно представить, какой характер приобретет "приватизация". Может быть, участие в организации заместителя председателя облисполкома Кудратова, начальника Управления торговли Караханова, директора ликеро-водочного завода Рахимбаева, председателя комиссии Верховного Совета по вопросам приватизации Мавлянова признано облагородить облик имеющих по три судимости воров Камалова (кличка Ургимчак — Паук), Вакилова (кличка Каскыр — Волк)?

Документы, которыми я располагаю, показывают иное.

Дельцы нового типа — дети "перестройки" — успешно перенимают опыт преступников и усиленно внедряют его в деловые отношения.

Бакалов запнулся и закашлялся. Чувствовалось, что его душит гнев.

— Не удовлетворяясь разделом сфер влияния в экономике, группа "Бадам" образовала крупный денежный фонд для проведения своих кандидатов на выборах в органы государственной власти. В настоящее время она выдвигает своих ставленников на многие важные посты в органах правопорядка и юстиции.

Так, начальник Бешарыкского управления внутренних дел Султанбаев является членом регионального бюро "Бадама". Для компрометации его предшественника генерала Муджабарова "Бадам" организовал кровавые события в Ташхоне. На это затрачены средства из специального фонда.

Внедряя своих людей на ключевые посты, "Бадам" безжалостно расправляется с теми, кто пытается противодействовать росту его влияния. Проведенное следствие по материалам событий в Ташхоне так и не назвало виновных. Полковник Тураев достал документы, которые свидетельствуют о непосредственном участии в подстрекательстве к беспорядкам директора ликеро-водочного завода Рахимбаева. Когда преступной группе стало известно о расследовании, которое начал Тураев, его убили. В теле, которое переехал асфальтовый каток, обнаружено пять пистолетных пуль. Акт об эксгумации трупа погибшего и медико-судебная экспертиза приложены к делу. Официальное следствие сделало вывод, что Тураев погиб по неосторожности в пьяном виде, однако мне удалось добыть свидетельство, что застрелил Тураева один из наемников "Бадама" старший лейтенант милиции Рузибаев.

Я прекрасно знаю, что такой же конец ждет и меня. Более того, я имею основания предполагать, что моим убийцей будет назван человек, которому я безгранично доверяю и поручаю доставку материалов проведенного Тураевым и мной следствия в Москву.

Убийцей будет объявлен капитан милиции Таштемир Иргашев…

Таштемир сидел, до боли сжимая челюсти, и тем не менее зубы его выбивали звучную дробь. Его трясло, в глазах плавали темные круги, а голос Бакалова порой звучал словно сквозь вату.

— Вам плохо? — сказала Тамара Михайловна, пристально глядя на него. — Вам надо лечь. Слышите?

Едва Таштемир дошел до дивана, как тут же провалился в красную засасывающую глубину горячечного бреда.

…Он проснулся, словно вырвался из трясины, и глубоко вздохнул, ощутив, как легкие заполняет живительный воздух. Открыл глаза и не сразу понял, где находится. Незнакомый потолок с узкой, змеившейся от стены до стены трещиной, трехрожковый светильник с матовыми пузатыми абажурчиками… Где он?

Рядом кто-то тихо и равномерно дышал. Он скосил глаза и увидел на своей подушке женскую голову. Тамара Михайловна просидела целую ночь у его постели, она, видно, так и заснула на стуле, склонив голову на его ложе…

Он все вспомнил и теперь лежал, не смея шелохнуться, боясь потревожить чужой сон.

Мерно стучал будильник на тумбочке, в распахнутую форточку доносилось воробьиное чириканье. Сколько времени на часах, он не видел, а поворачивать голову не хотел.

Вдруг будильник взорвался яростным звоном. Тамара Михайловна вздрогнула, открыла глаза. Их взгляды встретились. Таштемир смущенно, будто оправдываясь, сказал:

— Залежался я… Который час?

Тамара