сносило нестойкую психику московских дам, пожиравших Никиту глазами где бы он не появился. И только самоконтроль помогал мириться с массовым помешательством. И именно так он воспринял визит одного из иерархов Московской патриархии, с предложением прижизненной канонизации, отругав отца Ефимия, за мифоложество, и создание кумиров.

Нина, сохранявшая всё время вид строгий, но внимательный, как только батюшка ушёл, ржала как ненормальная, едва дыша, и чуть успокоившись, снова начинала хохотать, пока не заболел живот. Последний раз она так смеялась, когда ушёл ни с чем, вожатый пионерской дружины сто сороковой Московской школы, желавший, чтобы его дружина носила имя Калашникова.

Новую подругу Никиты вообще очень смешило его отношение, к обожествлению себя, и искренняя оторопь, когда он в очередной раз понимал, что обычным людям обязательно требуется икона.

Некоторая мифологичность свойственна любому обществу. Но в России, она проявлялась именно так. В кабинетах управленцев как правило вешали фотографию главы государства, правоохранители — лик Дзержинского, медики — Пирогова или Боткина, а учителя Надежду Крупскую. К тому же, на всех праздниках, сопровождавшихся демонстрациями, советские люди тащили светлые лики членов политбюро, Председателя и заместителей председателя Верховного Совета, и основоположников марксизма. Во всех книжных магазинах громоздились горы литературы посвящённой теоретикам и практикам социалистического строительства биографии в виде книг «Жизнь замечательных людей», изрядно прикрашенных к тому же. И на этом фоне, некоторое умопомешательство части населения относительно фигуры Калашникова выглядело ели и не нормальным, то как минимум естественным.

Но самого Никиту всё это пугало, как пугало любое умопомешательство, вызывая оторопь, и желание оказаться как можно дальше. Ну что с такого, что он всё время подлечивал разных людей? Чаще всего его пациентами становились дети, представители инженерного корпуса, учёные и производственники, но временами — просто медийные лица вроде писателей, артистов и прочих. А иногда, как в случае с пенсионерами, — просто люди. Его анонимность в лечении людей, давно уже рассыпалась, и все знали кому они обязаны здоровьем. Но плюс к тому ещё зачистка порталов, и слухи о нём уже давно оторвались от реальности став частью советской мифологии, что очень не нравилось Калашникову, но история уже давно вошла в самоподдерживающийся режим, и собственно никаких действий от Никиты не требовала.

А Нина, словно специально, искусно поддерживала эти слухи. Вот и после ухода отца Ефимия, когда Никита срочно вылетел на очередной прорыв, она подняла трубку телефона.

— Секретарь товарища Калашникова, слушает. Нет, товарищ Калашников сейчас не может ответить, так как находится на орбите Земли. Связаться с ним вы можете через оператора системы «Ливень», или дождаться его возвращения. Всего доброго.

Нина положила трубку, и задумалась. Обязанности росли словно снежный ком, и тенденция не радовала. А значит, что? Правильно. Нужно побеспокоить одного очень непростого дядечку.

Она на память набрала номер прямого телефона и дождалась ответа.

— Товарищ генерал-полковник? Это Эфа. — Нина улыбнулась. — Да всё отлично, за исключеньем пустяка. Какого? А нет ли в нашей системе ещё пару девчонок, готовых сменить уютный чулан с забытыми людьми, на живое и нужное дело? Кто? Лада и Арья? Знаю обеих. Лада же работала по южноамериканскому направлению, а Арья в Юго-Восточной Азии? Откуда знаю? Ну внутренняя же информация. У нас же главная защита стоит между Службой и внешним миром, а внутри перегородки так, условные. Хорошо. Тогда я их жду завтра в полдень в Праге.

Никита в это время как раз огибал по дуге, полётные коридоры гражданской авиации ведя Сервал в степь под Волгоградом, где сработал аварийный маяк подразделения его полка. Это значило, что там всё уже совсем серьёзно, и машина шла по автопилоту, а Никита быстро надевал тяжёлые доспехи и весь необходимый обвес для боя.

Когда корабль завис над парочкой аэробайков, портал уже разошёлся в овал высотой метра три, и шириной в восемь метров, полыхавший всеми цветами радуги словно фейерверк. Только от фейерверка не давит мутной волной пси, такой мощи, что воины тридцатого уровня не могут даже подойти близко, и вынуждены стоять группой, собирая личные щиты в один кокон.

Никита взмахом руки, поприветствовал своих парней, нашёл взглядом территориалов, убравшихся вообще за километровый круг, как и предписывала инструкция, и пошёл к порталу, запустив пару разведывательных микроботов.

Но те даже не долетели до портала рассыпавшись в пыль. Даже щиты Никиты, поскрипывали от напряжения пси-поля, а индикаторы нейроассистента упёрлись в красный сектор. Но кроме пси-щитов, у Никиты работала собственная резистивность к атакам, задранная так, что от всего ужаса, до него доносилась лишь едва ощущаемая щекотка по коже.

Он подошёл к порталу, и заглянул в него.

За тонкой плёнкой сжатого пространства, находилось помещение технического назначения, где громоздились какие-то устройства, приборы столы и мебель, сейчас разбросанные, везде лежали разорванные тела шагран, а напротив друг друга, стояли представитель пси-расы, и вполне знакомый ему урго, или как его называли шагран — галхар, значившийся в списке разумных рас, как существо высокой агрессивности, и опасности.

Сейчас они замерли глядя друг на друга, в статической позе, в тупиковом противостоянии. Ули Ардо Эгс, и галхар давили друг друга встречными волнами воли и пси — энергии, не в силах справиться друг с другом. Галхар окутанный облаком голубых искр, давил массой на защитный кокон гранда, а тот сопротивлялся, попутно атакуя подчиняющими узорами.

Появление Никиты, сильно удивило пси-гранда, и тот попытался взять Никиту под контроль, но не преуспел и лишь ещё сдал позиции перед яростной волей огромного кота.

Пока они занимались друг другом, никто не мог помешать Калашникову, поставить под ноги шаграна несколько мин направленного взрыва, предназначенных для поражения бронетехники развитых миров, и откинув защитный колпак с детонатора, подсунуть под лапу галхара.

Кот, словно человек, растянул губы в улыбке, и кончиком когтя прижал кнопку.

Взрыв четырёх мин, направленных в одну точку, навстречу друг другу, снёс все щиты гранда, и превратил тело в обрубок кровоточащего мяса.

Он ещё дышал, когда галхар, одним прыжком оказался рядом, и вытянув из лапы длинный чёрный коготь, медленно с хрустом разрезал тело пополам, и ещё раз, пока не превратил гранда в отдельные куски мяса. Останки ещё пытались регенерировать, но кот, ударил лапой по голове шагран, превращая её в кровавую кляксу, и свечение медленно погасло. И сразу же исчезло давящее пси, от чего шкура кота тоже потеряла защитную ауру.

Грур Махар, расы урго, просит принять его под командование.

— Ты говорить-то умеешь? — спросил Никита на алтани, и к некоторому удивлению кот ответил на