Ребята привели малышку, которой можно было дать пять лет с очень большой натяжкой. Что поделать, беднякам пищи и условий для нормального роста и развития не всегда хватает.

– Ух ты! Ты, значит, Амина? – воскликнула я. Дождавшись утвердительного кивка испуганной малышки, размазывающей по грязному личику слёзы, я продолжила важно и серьёзно: – Амина, а ты знаешь, что ты большая молодец?

Девочка удивилась. Как это она молодец? А почему? Смотрит глазёнками вопросительно.

– Потому что ты послушная девочка. Послушалась старшую сестру и смогла убежать от плохих дядей бандитов.

И снова истерика у Нарины. Что же делать?

– А если ты молодец, то что полагается послушной девочке, если она молодец? – спросила я Амину.

– Что? – заинтересованно спросила малышка.

– А вот что! – торжественно объявила я, достав из пространственного кармана яблоко.

Девочка взяла яблоко и недоумённо уставилась на него. Потом перевела на меня такой же недоумённый взгляд и спросила:

– Тётя, а ета сьто такое?!

– Это яблоко. И его надо кушать. Ням ням. Ты умеешь кушать сама? – спросила я малышку.

– Да, я умею, я узе больсая! – важно сообщило мне пятилетнее чудо. М-да. Мне кажется или тут задержка речевого развития?

Чудо открыло рот и отхватило огромный кусь яблока. Голодная малышка, а я ей яблоко на голодный желудок. Вот ведь балда. Да у меня и нет ничего больше. А она, как я понимаю, тут целый день. И всё это время голодная.

– Вкусно! – сообщила всем малышка.

Ха. Конечно вкусно. Последний урожай сорта «Голден», между прочим.

– Да, ты молодец! А с сестрёнкой своей не поделишься?

– А ты пусти меня! – потребовала Амина у Майрона.

Подбежала к сестре, отдала ей всё яблоко, запрыгнула на неё как паучок, обняла её ногами, руками и даже, каким-то образом, головой, и расплакалась. А Нарина обняла её и тоже опять разрыдалась. А в нижнем городе, похоже, опять есть работа для Ночного Кошмара. Тьфу ты. То есть Ночного Мстителя. Так вроде бы было. Да какая разница как это называлось. Суть от этого не меняется. Такая мерзость не должна жить. И ведь даже не ночь. Средь бела дня. Как жаль, что я не могу заставить их мучиться так же, как они мучили эту совсем ещё малышку.

А с девочками надо разобраться.

– Нарина, у меня к тебе есть серьёзный разговор. Ты готова? – внимательно посмотрела я на девочку.

Та, кивнула. Ребята мои притихли и не отсвечивают. Правильно и делают. Они тут ничем уже не помогут, а вот догадок строить могут сколько угодно. И это очень хорошо. Пусть учатся думать не только головой, но и сердцем и душой.

– Нарина, где ваши родители?

– Их убили два года назад.

– С кем из взрослых вы живёте?

– Ни с кем. Мы с Аминой вдвоём в родительском доме. У нас больше нет никого.

?!!! Это невозможно. Как?!

– А на что вы живёте? Кушаете? Где еду берёте?

– Я прачкой подрабатываю, – сказала девочка и показала мне грубые, мозолистые, шелушащиеся, но всё ещё маленькие детские ладошки. Я подавила ком, который внезапно встал в горле, предваряя слёзы. Взяла маленькие и сильные ручки в свои, сжала их. Нельзя плакать. Нельзя. Не время сейчас. Потом поплачу. Сейчас это никому не нужно.

Но оставлять их здесь? Нет. Я, конечно, не ангел, но на такое я не способна. Не должны дети страдать. Не должны. Не правильно это. Противоестественно. Так не должно быть. Я их заберу к себе в графство. У нас нет чужих детей. Все наши, родные. Весь год я и мои ребята проводят пропаганду моих ценностей для жителей графства. Да. В своё время мы не смогли построить коммунизм, но только из-за гнилой верхушки властей. А у простых людей получилось. В СССР большинство людей жили для своих детей, своей страны, своего народа. Гордились предками и Родиной. И у них получилось. Та, прошлая Родина – была первая среди всех остальных стран. Мы были лучшие, на нас ровнялись, нам завидовали, на нас надеялись. А мы, наш народ, мои родители и бабушки с дедушками – они гордились тем, что жили в советском союзе. Значит, получится и у нас. Уже получается. А ведь мы только начали. Я заберу этих малышек. А педофилы эти быстро не сдохнут. Я позабочусь об этом. Я могу это.

– Ого, какая ты молодец! – выдавила я.

– Я ещё полы мою иногда.

– Очень хорошо. Но у меня есть предложение получше. Я хочу, чтобы ты сейчас пошла в таверну «Кривой заяц», ты знаешь такую?

– Да.

– Отлично. Скажи хозяевам следующее, – я прошептала девочке на ухо слово-пароль, которое мне сообщила девушка, что я спасла больше полугода назад. Вырвала из тетради клочок бумаги и написала записку, – И передай им вот это. Не забудешь? А, впрочем…. Ребята, мне надо проводить малышек кое-куда. Вы со мной? Или в академию возвратитесь?

Ох, сколько возмущения вывалилось на бедную меня.

– Ладно, ладно, всё я уже поняла. Пойдёмте уже!

Проводив девочек в таверну и дав несколько поручений хозяйке и её дочери, мы повернули наконец-то в сторону академии. Ох, сколько надежды вспыхнуло в глазах хозяйки, когда она услышала заветное слово «Индерика». А её это: «… Госпожа, он вернулся? Госпожа, умоляю, скажите! Он вернулся?» вообще ввело в ступор моих ребят. Они вообще не в курсе ни про какого мстителя. Ни про ночного, ни про дневного. Вернулся он, вернулся. К тому же стал осторожнее. Совсем бандиты распоясались. Уже даже днём ничего не боятся! Эх, ещё бы ряды стражников почистить. Да нормальных ребят на работу взять. Но тут слово «Стража» давно уже является ругательным. С девочками всё будет в порядке, чего не скажешь об её обидчиках.

Ребята притихли, осознавая события сегодняшнего дня. Шли сквозь бедные кварталы, пытаясь не изгваздаться. Да, сложно. Да, невозможно. Но у них есть прачечная, а у меня Ладушка. Так что, не смертельно. А вот и выход за город. В академию мы опоздаем. Но я с Кардэйлом связалась, сказал, что проблем не будет. Что-то устала я. И вот вроде всё правильно сделала, а на душе как-то пусто, чёрно. Не должно быть так. Почему мне стыдно и так горько? Почему хочется забиться в шкаф и рыдать в голос? Ведь я тут не причём? Я делаю что могу. Я помогаю. Но почему…

Встреча с королевой. Часть 1

Выходные! Как много в этом слове для сердца студенческого слилось. Как много в нём отозвалось. Так, и вот плащик ещё не забыть. В рюкзак или пространственный карман положить? М? Как там вообще всё лежит в этом пространственном кармане? Там какие-то виртуальные полочки, что ли? Почему ничего не теряется? У меня там столько… пардон… пусть будет хлама, скопилось… И ведь всё нужное! Ничего не убрать не выкинуть! А вдруг там что-то сломается? И куда я? По миру пойду? Да ничего там не сломается. Этот мешок —практически часть меня. Это скорее сумки и рюкзаки сломаются, порвутся, потеряются.

Ладно. Возьму с собой рюкзачок маленький. Ну, что? Погнали? Погнали! Йуххуу!

– Лана, – раскрыл объятия друг и учитель.

– Привет, Карел! У меня к тебе есть разговор