Шрифт:
Закладка:
Первый понедельник сентября был первым учебным днем в институте. И надо же такому случиться – в этом году он выпал на день рождения Яна. Стефания освободилась только к вечеру, они приехали к завершению праздника и в полной мере восхитились белоснежным шатром, установленным Миланой. Жалеете уже? – спрашивал ее победный взгляд. Все были в белом, ходили босиком по травяному ковру, хвалили закуски, собственноручно приготовленные Ларисой, пили вина Людовика и старались не наступить на детей и собак. Ханна наконец поняла, что Лила и Вилли – два разных существа, и они полностью завладели ее вниманием.
Лариса подвела к ним знакомиться темненькую, хорошенькую девочку:
– А это наша Катя…
Они восхитились Катей и выразили радость от встречи…
– Мы решили оставить Катю на домашнем обучении. Тесты в школу она слабенько написала. Да и через годик Катя вернется к своей бабушке. – Лариса оглядывается на Макара, который неподалеку разговаривает с Людовиком, и понижает голос: – Или бабушка с сестричкой переедут к нам. Оба варианта по-своему хороши, да, котенок? Иди поиграй с ребятами. Ну, как вы?
– Хорошо, Лариса. Про маму ты знаешь, а в остальном у нас всё хорошо. – Стефания смотрит на Кристиана и улыбается.
– Я рада за вас. Только вот ты вернулась и не заехала к нам ни разу. – Лариса гладит Стефанию по плечу. – Я скучала по тебе, Стеш, и по Ханне. Прокопий всё время о тебе спрашивает, позвони ему. Он так хотел быть на празднике Яна… Приболел немного, да и тяжело уже ему провести целый день на ногах. Слава переехал. Если бы не Катя, остались бы мы с Макаром совсем одни. Я уже отвыкла жить вдвоем. Не забывайте нас. Можно я Ханну, сладкую девочку, потискаю?
– Конечно!
– Ян уже не дается – пять лет человеку. Совсем большой. Можно было бы и еще родить. Знаешь, чем Маша решила заняться?
– Чем?
– Щенков разводить. У них теперь и дом есть, и лужайка своя, и кобелек вон породистый бегает. Хотите щенка?
– Пока не будем загадывать в такие дали, да, Кристиан?
Кристиан с готовностью соглашается.
– Вы поели? Идите, перекусите, я за Ханной присмотрю.
В глубине шатра Людовик с Макаром с видом военачальников нависли над картой острова.
– Земли под индивидуальную застройку не выделяются уже давно. Рассчитывать можно только на продажи старых хозяйств. Весной вот здесь и вот здесь, – Людовик указывает на участки кончиком незажженной сигары, – были обособлены и выставлены на торги несколько домов. Трудности карантинного периода привели к разорению многих землевладельцев. Почему ты так тянул с этим решением? Иметь дела с перекупщиками – себя не уважать.
– Как-то не до того было. Сейчас смотрю, в каких условиях сын живет, и завидую: простор, свет, потрясающая панорама гор и моря. Завидую по-хорошему. У нас двор за забором, сад разросся – зеленая клетка. Да и хочется жить всем вместе, большой семьей, чтоб детям с нами было вольготно.
– Мои предки были одними из первых поселенцев, я унаследовал плоды их непомерных трудов. Не знаю, хватило бы у меня духу возделать целину… А Славу я тебе не отдам – парень твой родился с «зелеными руками». Палку в землю воткнет, и она цвести начинает. Такой талант не должен пропадать. Договорились с ним, что получит диплом агронома и продолжит работать. Жить он должен здесь – виноградники требуют круглосуточного надзора. Так что извини.
– Да я уж понял…
– Постой, есть у меня одна мысль, если вариант пожизненной аренды тебя не пугает или сроки позволяют подождать. Давай возьмем багги и проедемся к берегу.
Небольшой кукольный домик, весь из стекла и витражей, стоял на пригорке в окружении оливковой рощи. Закатное солнце отражалось в бесчисленных гранях стрельчатых окон; разглядеть архитектуру здания за огненным шаром сияния удалось, когда остановились перед газоном внутри подъездной дорожки.
– До тех белых столбиков участок соседа. – Людовик указывает на невидимые границы. – Он клином врезается в мои земли. Как бельмо на глазу. Всегда мечтал выкупить. Жила здесь его покойная матушка, женщина с очень непростым характером. Сколько судебных тяжб у нас с ней было, страшно вспомнить. Теперь дом пустует, на его поддержание уходят немалые средства. Вид на миллион и ветра нешуточные. Дом поет, прислушайся. Я думаю, сосед будет рад разделить с кем-нибудь финансовую нагрузку. А там, глядишь, я его уломаю и землю продать. Тебе ведь не нужна земля?
– Посадил бы несколько плодовых деревьев для души, а сельхозработы меня нисколько не привлекают. Неожиданное предложение. Надо подумать.
– Думай, а я пока почву прозондирую.
Порывом ветра принесло стайку китайских фонариков. Мужчины пропустили кульминацию детского праздника и наградили себя погоней за красочными куполами. Ветер проводил их к скалистому обрыву, на границе моря и суши ослабил хватку, роняя посланников желаний в синюю бездну. Не достигнув воды, шары были подхвачены восходящим потоком воздуха и продолжили свое путешествие к бескрайнему горизонту.
Людовик с Макаром постояли на краю над пенным прибоем. Море катило тугие пологие волны в ритме старинной баллады, ударяло сине-зеленой плотью в неприступную каменную стену и тяжело отступало, не признавая поражения.
– В километре с небольшим есть уютная бухта, за выступом ее не видно. Спуск оборудован. А дом я бы перестроил – здесь нужна более основательная, приземистая конструкция. Если я участок выкуплю – а я его выкуплю, – поставите здесь с сыном новый…
Людовик загорелся собственной идеей и не обращал внимания на оглушенного перспективами Макара.
34
Посреди ясного солнечного сентябрьского дня брызнул негаданный дождик, украсив город алмазной пылью. Стефания воспользовалась перерывом в занятиях и забежала домой. Кристиан с ноутбуком на коленях сидел посреди гостиной на ковре, а Ханна возводила вокруг него баррикады из диванных подушек и плюшевых медведей.
– Вы видели, какая красота на улице? – Стефания распустила волосы и стряхнула дождевые капли.
– Нет. У нас тут важный процесс… А ты пришла нас проведать? Сварить тебе кофе? – Кристиан поднялся с пола и обнял любимую. – М-м-м… ты вкусно пахнешь.
– Голодная! И кофе хочу и сладенькое что-нибудь! – Стефания подхватывает дочь на руки и усаживает ее перед окном на широкий подоконник. – Ханна, смотри, дождик!
– Дож, – повторяет за мамой девочка и ведет пальчиком вдоль мокрых дорожек на стекле.
– Дождь. До-ж-дь.
– Дож.
– Моя мама называет это «грибной дождик». После него всегда в лесу появляются грибы. – Кристиан становится рядом с ними. – Кофе настоится через пару минут.
– Спасибо. А моя «идет-моросит».
– Национальные особенности, однако.
– Ну что, ты решил, куда мы едем после свадьбы?
– Еще думаю. Ты уже точно
