Ванну я, конечно, приняла, но, заснуть у меня получилось не сразу. Меланхоличные мысли одолевали одна за другой. Кое-как мне удалось их отогнать и погрузиться в тяжелый сон без сновидений.

Глава 16

Утром мне и впрямь стало лучше. Хандра отступила. Да и погодка за окном порадовала солнышком и отсутствием ветра. Двор усеяли желтые листья, и я была даже рада тому, что дворники их еще не убрали.

Первое, что я сделала после утреннего кофе — прочитала эсэмэску Максима.

«Привет. Перезвони, как будет возможность».

Я улыбнулась. Обязательно позвоню, дорогой мой. А то я и правда забыла про тебя.

«Эге, лапуля, очередной вариант дежавю? Ты смотри, сама желаешь какой-то посторонней Алене чему-то научиться, а сама не всегда извлекаешь уроки из жизненного опыта».

На работу я отправлялась в приподнятом настроении. Дело закончено, можно ждать новых. И, надеюсь, более интересных. Но, как назло, клиентов с утра не было. А может, это и к лучшему.

Дело Рахимовых оказалось пусть и не шибко сложным, но и не легким.

«Видишь, милочка, судьба тебе преподносит подарок в виде моментов блаженного безделья. Так что пользуйся случаем, лови эти моменты».

Перед обедом я позвонила Максиму. Он долго не отвечал, но потом снял трубку.

— Привет, Таня.

— Привет, Максим. Извини, что не перезвонила вчера. Просто была очень большая загруженность.

— Работа?

— Она самая. Я хочу тебе сказать, что ты был прав.

— Насчет чего?

— Насчет той девушки-студентки, о которой я тебе рассказывала. Именно она оказалась убийцей.

— Вот оно как.

— Да, так оно и есть.

— Слушай, Тань… — Мужчина слегка замешкался. — Мы можем сегодня встретиться?

— Конечно, — весело ответила я. — Сегодня вечером я совершенно свободна.

— Хорошо. Тогда давай на аллейке возле универа. Там, где мы познакомились.

— Давай. Во сколько?

— В шесть сможешь?

— Конечно.

— Тогда до вечера. Извини, просто сейчас на работу собираюсь.

— Конечно, Максим. До вечера.

Я повесила трубку. Радостное настроение от предстоящей встречи взлетело еще выше. Я даже не сразу обратила внимание на тревожный звоночек, который прозвенел словно где-то рядом.

Лишь потом, ближе к вечеру, я осознала. Голос у Максима был какой-то будто незнакомый. Слегка тревожный, что ли. Я подумала, не случилось ли у него чего-то. И сразу ощутила готовность помочь.

«Смотри, дорогуша, так ты тимуровцем заделаешься».

Когда я шла по аллее, уже наступали сумерки. Тем не менее я увидела сидящего на лавочке Максима. Он смотрел куда-то в сторону. Лицо было грустным и задумчивым. Не было фирменной улыбки. Я ощутила легкий укол беспокойства.

— Привет, — сказала я.

Философ повернулся, улыбнулся, словно через силу, и встал с лавочки.

— Привет, — ответил он и легонько поцеловал меня в щеку.

— Все в порядке?

— Более-менее.

Мы не спеша пошли по аллее, но разговор у нас почему-то не клеился. Тревожное чувство нарастало. Не иначе что-то случилось.

Я решила не ходить вокруг да около и спросила в лоб:

— Максим, что с тобой?

Мужчина вздохнул и отвел взгляд.

— Как тебе сказать…

— Говори как есть. Надеюсь, что ничего такого страшного и ужасного.

Максим помолчал немного, потом посмотрел мне в глаза.

— Нет, здесь нет ни страшного, ни ужасного. Видишь ли, Таня, я уезжаю.

И всего-то? А я уж надумала невесть чего. Еще и мое богатое воображение подкинуло несколько страшных и жутких картинок.

— Уезжаешь? Надолго?

— Боюсь, что да.

Это уже интересно.

— А куда? За границу?

— Возможно. Но сначала в Питер.

— По работе?

— Можно и так сказать. Понимаешь, я тебе хотел об этом рассказать в воскресенье, но ты так внезапно сорвалась и куда-то убежала по работе, что я не успел. Вчера тоже не дозвонился. Так что говорю сейчас. Мне сделали предложение, которое я очень долго ждал. Меня позвали на работу в крупный научный центр. Там как раз будет то, что я хочу — научно-исследовательская работа. Преподавание, конечно, тоже будет, но в меньшей степени. Так что скоро я дорабатываю в универе, пакую вещи и уезжаю в Северную столицу.

То ли на улице уже стемнело, то ли вокруг меня. Что-то тяжелое зависло в воздухе и не желало никуда уходить. Мысли кружились хороводом, и я с трудом поспевала за ними. Мой любимый философ уезжает. Надолго. А может быть, и навсегда.

— В перспективе, — продолжал Максим, — там есть возможность съездить за границу, тоже по научной части. Видишь ли, я очень долго ждал это место. И вот в пятницу мне позвонили и сказали, что я могу приезжать и приступать к новой работе.

Я молчала. Даже не знала, что сказать. Порадоваться за человека, который наконец-то получил работу своей мечты? Посетовать на то, что наши отношения рушатся? А ведь они рушатся.

«Эх, лапуля, неужели нет ощущения дежавю?»

— Я так понимаю, — медленно произнесла я, — что у нас с тобой тоже все заканчивается?

— Пожалуй, что так, — грустно вздохнул Максим. — Мне жаль.

— Мне тоже.

— Но я буду не против, если ты поедешь со мной.

Я ждала этих слов. Почему бы и нет, в конце концов? Да, я привыкла к Тарасову, хоть он далеко не идеальный город. Но в Питере больше возможностей. Зато и конкуренция больше. К тому же там мне пришлось бы начинать все с нуля. Здесь меня давно знают, здесь прошла вся моя жизнь, наконец.

Предложение, конечно, заманчивое, но я пока не готова его принять. И, как ни грустно это осознавать, Максим прав. С его отъездом наш роман сойдет на нет. А отношения на расстоянии… Много ли случаев, когда у них был хороший исход? Думаю, что не слишком.

— Ты же понимаешь, что это невозможно, — кисло улыбнулась я.

— Понимаю. Но предложить стоило.

— Спасибо, но… Не готова я пока.

— Таня, если передумаешь, я всегда буду тебе рад.

— Даже если вдруг будешь женат и обзаведешься детьми?

«Да, лапуля, попытка сострить вышла, мягко скажем, топорной».

— Даже так. — Максим наконец выдал свою привычную обаятельную улыбку.

— Значит, расстаемся?

— Значит, так. Я решил сказать тебе сразу, не тянуть до последнего.

— По крайней мере, это честно.

— А я не люблю врать.

Рядом с нами загорелись фонари. Действительно уже стемнело. Осень, октябрь на дворе. И скоро зима.

— Приезжать сюда будешь?

— Посмотрим. По сути, меня здесь мало что держит. Родители у меня умерли. С двоюродной сестрой больше общаюсь по телефону. Конечно, грустно расставаться с тобой и с моими студентами. Они славные ребята.

— А я?

— А ты — еще лучше. — Максим приобнял