– И вам, Крат Гранович, добрый вечер! – просиял лучезарной улыбкой Соколовский. – Только вот я никого не крал, что за гнусная клевета? – Филипп картинно покосился на собственные ногти, делая вид, что его эта беседа абсолютно никак не интересует.

– Ты ещё и отпираешься? Серррые донесли, что эта девица Врррана пррриманила! – Крат ткнул пальцем в сторону Тани и, ожидая увидеть её страх, рявкнул:

– Я тебя рррaстeеррзaю, куда ты дела Врррана?

– Никуда я никого не девала, – девица почему-то вовсе не испугалась, рассматривала Крата хладнокровно, с примесью некоего научного интереса.

– И вообще, что вы тут устроили? Кричите, дверь испортили, в окна врываетесь! Что за безобразие? А по поводу вашего сына – он совершеннолетний, сам принял решение покинуть ваш дом.

– Он – моя собственность! Собственность рррода! Соверрршеннолетний? Этот недоррросток и недорразвитый недопёррок? – зло расхохотался Крат. – Вот они, – он мотнул головой на рослых сыновей, замерших за его спиной, – они больше похожи на соверршеннолетних, но будут подчиняться мне! И он будет! Где он? Выведите его, и я его заберру. Его давно ждут.

Глава 27.

Проклацать сына

– Какие дивные, нежные семейные отношения! – насмешливо произнёс Соколовский. – Только вот, понимаете, какое дело… Ваше имущество – это ваши проблемы, а Вран – уже не ваш!

– Ты чёёёё, забыл, что ли, откуда мы? Мне на все тутошние глупости накаррркать с высокой колокольни! Сын мой! Ррразбираться с ним я тоже сам буду, и пррепятствовать не смей!

– А позволь полюбопытствовать… Куда ты его определить-то хочешь? Это я так… мне просто интересно! – Соколовский полусидел на краю стола, скрестив руки на груди, и выглядел настолько безмятежно, что можно было подумать, что он просто о погоде с приятелем болтает.

Крат презрительно ухмыльнулся, решив, что напугал этого самовлюблённого типа и он решил не связываться с главой рода Чернокрыловых.

– Он обещан в ррод Клювастовых, там его уже воррроница ждёт.

– Да неужели же! А мальчик вот говорит, что эта вороница как-то не вписывается в его жизненные планы! – задумчиво произнёс Филипп.

– Да мне без ррразницы, что он там карркает! – рявкнул Крат. – Будет делать так, как я велю! Пррриведи его! – приказал он Тане.

Она не двинулась с места.

– Я сказал, пррриведи! – ворон уставился на Таню тяжёлым взглядом, угрожающе выдвинув челюсть.

Таня только плечами пожала, мол, и не такие глазоньки смотрели…

– Варк! – Крат чуть повернул голову к одному из сыновей, стоящих у него за спиной, и вперёд шагнул широкоплечий черноволосый парень. – Поторропи эту дyрррy, рраз она по-норрмальному не понимает!

Парню до Тани надо было сделать три шага… Он их успешно прошёл и даже руку правую протянул к девице, которая бесстрастно смотрела, как он приближается, и тут…

Он даже не очень-то понял, как это случилось, – прямо из стены распахнулась незамеченная ранее дверь, и оттуда вырвался какой-то тип.

Причём не просто вырвался, а одним прыжком добрался до Варка и перехватил протянутую руку, одним движением вывернув её так, что посланца внезапно развернуло, он оказался лицом к Крату, согнувшись в три погибели, да ещё на грани позорнейшего поскуливания от внезапной боли.

– Ты чёёё? Ты ваащее хтооо? – взвыл Варк, уяснив, что его разом, одним движением и обездвижили, и унизили.

– Врон! – скомандовал Крат второму сыну, тот вышел из-за отцовской спины, но ничего сделать не успел.

– А ты не узнал? – холодно осведомился неизвестный у Варка. – Ну давай, лети, глядишь, издалека приглядишься да и поймёшь!

Он весьма удачно придал ускорение Варку, и тот, торопливо перебирая ногами, чтобы не клюнуть пол мягким человеческим лицом, врезался во второго брата, сбив его с ног.

– Что? Сам ослабел, охррранника себе завёл? – Крат хлопнул себя по бокам руками как крыльями и зло покосился на сыновей, барахтающихся на полу. – Встать, слабаки!

Смех Соколовского прозвучал весьма оскорбительно.

– Чего ты ррразвлекаешься?

– Да так… забавно донельзя! – Филипп переглянулся с Татьяной.

– Забавно тебе? – Крат прекрасно знал, кто такой Соколовский, понимал, что впрямую нападать на него крайне неразумно, но вот девица никакой опасности не представляла, явно была повинна в пoкрaжe бракованного птенца, болтала всякую ерунду, вместо того чтобы привести Врана, извиняться и молить его о пощаде. На парня, отбросившего его сыновей, Крат особого внимания не обратил – решил, что это просто охранник. А раз так…

– Взять её! – приказал он сыновьям, не сомневаясь, что они, всерьёз взявшись за дело, запросто выведут из строя наёмника и приволокут девку.

Вообще-то расчёт был верен.

Соколовский сидит совершенно расслабленно и достаточно далеко, явно демонстрируя, что драться не намерен, охранник один, а у него сынки крепкие и их двое.

Так что надо добраться до наглой паррразитки и заставить её сказать, где Вран!

Только вот ничегошеньки у крепких и физически развитых молодых воронов не вышло.

Они резво рванули выполнять отцовский приказ, тем более охотно, что оба жаждали реванша за недавнее унижение. Только вот противник, почему-то широко улыбаясь, перехватил сначала одного ворона, непонятно как точно разгадав его хитрую атаку, а потом так же уронил на пол у ног и другого, картинно отряхнув ладони над поверженными.

Соколовский лучезарно улыбался, девица ободряюще кивнула «охраннику», а Крат замер от изумления.

– Да кто ты такой, что знаешь наши прриёмы! – возмущено рыкнул он, первый раз посмотрев в лицо этому типу. Посмотрев, присмотревшись, а потом и вовсе уставившись ему в лицо остекленевшим от изумления взглядом.

– Завис, однако! – констатировал Соколовский через какое-то время. – Крат Гранович, может, на вас водичкой побрызгать, а? А то стресс у вас, однако.

На полу зашевелилась куча-мала, искусно сложенная Враном из родных братьев, которые всё детство отрабатывали на нём эти самые приёмы, от души пользуясь его слабостью. Он предусмотрительно отступил – не хотелось, чтобы кто-то из них попытался поймать его за ноги и свалить хотя бы так.

Кряхтение и постанывание братьев оставило Врана равнодушным – он прекрасно помнил, сколько раз в детстве плакал горючими слезами от самой настоящей боли, как просил их перестать, как, став постарше, плакать себе запретил, но изнывал вдобавок ещё и от жуткого унижения.

– Гааад! – прорычал кто-то из братьев. – Откуда тебе известны наши прриёмы? Это тебе их Врран показал? Пррредатель!

– Будешь оскоррблять, вообще клюв на бок сверрну! – скучно пообещал Вран, и на него с пола уставились две пары таких же, как у него, чёрных глаз.

– Вфффрр… – начал было говорить Врон, но осёкся… Ему ли было не знать, что Вран – мелкий, хилый и слабосильный.

– Не мо-мо-мо-мжет… не может этого быть!

– Вррран? – у Варка получилось получше, наверное потому, что он оказался верхним слоем кучи-малы, а вот братцу, прижатому к полу, было посложнее и говорить, и думать. – Не может быть!

– Не может! – согласился Вран. – Но это я.

– Врррааан? – Крату было сложнее всего. Сыновья лежали на полу, и оценить реальную