«Что бы ни случилось, я буду биться, как сам дьявол и до самого конца!» — решил он про себя.

Глава 14

Обратный путь домой оказался, как всегда, труднее из-за загруженности телег трофеями. Управляя повозкой, я оглядываюсь на нашу добычу, которую мы захватили у разбитого войска инкастерианцев. Единственное, о чем жалею, — не удалось забрать все сразу. Мы взяли с собой недостаточно телег в начале, а многие из вражеских повозок сильно пострадали при атаке. Но это не беда: вернувшись домой, пошлю своих людей забрать оставшееся, ведь мы успели удачно всё припрятать.

Размышляя об этом, замечаю летящего ко мне второго моего дятла. Он летит с запада, значит, несет вести об успехах союзников или об их крахе. Надеюсь, что будет, все же, первое.

Алисия тоже с любопытством следит за полетом птицы. Кажется, она наконец поняла, как наше процветание здесь тесно связано с действиями остальных местных торианцев. Хотя я и набираюсь сил с каждым разом все больше, никогда не стоит пренебрегать союзниками, и выстраиванием связей с ними. Все должно идти в ногу, ведь цель у нас одна! Если будем продвигаться вперед разрозненно, то и нужных результатов не будет. Погруженный в эти мысли, дожидаюсь дятла. Пернатый усаживается мне на плечо и докладывает через Кракена: арданское войско отступило. Эта новость меня совсем не радует, несмотря на то, что союзники остались целы. Надо было бить противников в пух и прах. Теперь они вернутся с подкреплением, и еще более озлобленные.

— Что интересного происходило в самом сражении? — спрашиваю у дятла.

Он начинает воспроизводить образы увиденного. Оказывается, торианцам удалось один раз заманить врагов в магическую ловушку. Быстро отступив в лес, союзные маги наложили мощные заклинания по ходу своего движения. Несколько арданских отрядов пострадало, преследуя их. Но этого слишком мало в нашем положении.

Торианским аристократам и их воинам нужно поработать над стратегиями получше. Пока они действуют недостаточно эффективно, хотя силы войск не сильно отличаются друг от друга. Мои люди, напротив, действуют четко по моему плану. Нас редко беспокоит численное превосходство противников. Главное — удачно изучить обстановку и рассчитать каждый шаг наперед, как в шахматах.

Я рад, и горд тем, что мои гвардейцы переняли от меня немало опыта и часть моего мышления. Это больше не те воины, которые боялись жутких ситуаций. Они уже сталкивались со многими опасностями, вместе со мной. Сейчас они смело смотрят в глаза своим прежним страхам, и знают, что безвыходных ситуаций не бывает. Позже нужно будет отметить тех, кто проявил себя наиболее храбро в сражении, и вручить им увеличенное жалованье. Я не пустословил, когда говорил при найме: верность и старания награждаются достойно.

Прикинув эти мысли у себя в голове, перевожу взгляд на болтающих слева от меня Хариса и Айко. Айко меня поразила, когда нарушила мои указания оставаться в замке, и примчалась к нам в разгар битвы. Инкастерианцы в тот момент сражались уже не на жизнь, а насмерть, и особенно свирепо: они чувствовали, что дело для них дрянь, и хотели продать свои жизни подороже. Айко ворвалась в бой с яростью, хотя и раньше она всегда была крайне хладнокровной в таких делах. Не сомневаюсь, что подобная перемена в ней связана с Харисом. Она видела, как его ранил один из воинов в спину. И похоже, у этих двоих теперь завязываются романтические отношения. Увидев Айко, Харис улыбался даже с болезненной раной на спине. А до этого момента ходил хмурый, словно весь мир вокруг него рухнул. Радуясь за них, осознаю, что я не зол на Айко за её ослушание. В конце концов, мои люди, хоть и служат мне, но не должны быть безвольным стадом овец. Наоборот, каждый должен выражать свои эмоции. Только так можно работать слаженно в команде; без понимания и сочувствия друг к другу об этом и речи быть не может.

Погруженный в эти думы, замечаю впереди идущего по обочине старого человека. Рядом идет маленькая девчушка, которая держит его за руку. Старик еле волочит ноги, и глухо кашляет, а ребенок с грустью смотрит на него.

Подстегнув лошадей, подъезжаю к ним поближе и притормаживаю.

— У вас все в порядке? И чего вы вдвоем бродите по большой дороге? Времена сейчас совсем небезопасные, — обращаюсь к ним.

— Мой дедушка болен, — тут же отзывается девчушка, шмыгая носом. — Ему не выдержать дорогу до Мальзаира. Подвезете нас, дядя? — она жалобно смотрит на меня.

Какой славный ребенок: по ней видно, что ей и самой тяжело преодолевать такое расстояние; ноги стерты в кровь, но она думает о своем дедушке.

— Сара, сколько раз говорил: не стоит перекладывать свои проблемы на чужих людей, — произносит старик, добродушно поглядывая на внучку. — Сейчас всем нелегко, и никто не обязан помогать нам.

— Ваши проблемы для меня не в тягость, — вмешиваюсь я. — Мы можем подвести вас до города; нам как раз в ту сторону. Так что, забирайтесь в повозку. И если вы опасаетесь чужих людей, то назовусь: я барон Джон Кракен. Может быть слышали обо мне? Я возвращаюсь со своими людьми после битвы против инкастерианцев, вторгшихся в наши края.

— Про вас я ничего не слышал, — мотает головой старик. — Но инкастерианцы разорили нашу деревню. Мы с внучкой были на пасеке и успели скрыться в лесу. Если вы разбили этих подлецов, то вам моё уважение.

— Тогда вы не побрезгуете нашей помощью? — говорю ему, глядя в его бледно-голубые глаза.

— Нет, и еще осмелюсь спросить: есть ли у вас хотя бы кусок хлеба? Внучка уже давно не ела, а когда она сможет поесть снова — неизвестно. Мне ведь еще нужно найти хоть какую-то работу в городе, чтобы прокормить нас.

— Найдется у нас еда для вас обоих, — киваю ему. — Но работу вам однозначно будет тяжело найти: в Мальзаире ныне переизбыток людей. Ну, если вы, конечно, не воин или не умелый мастер?

— Да какой там мастер… — потирает старик рукой подбородок. — Я в деревне сети для рыбалки делал, и жили мы своим малым хозяйством.

— В таком случае могу предложить вам остаться у себя в замке. Пищей и местом для сна я вас обеспечу.

— Но