— Всё, бывай! — обратился улыбающийся Здец к опешившему пилоту и выпрыгнул, не забыв прихватить рюкзаки. — Кавабанга, ёптать!

— Психи… — пробормотал мужик и лёг на обратный курс. — Хорошо хоть заплатили вперёд…

Вытянувшись в струну, Здец быстро настиг в полёте Милиону и Пака, и крепко вцепился в них, не переставая безумно хохотать.

— Ну и какой в этом смысл? — скептически фыркнул Грин, ни капли не переживающий за их жизни – это была слишком очевидная пугалка.

— Точно, — щёлкнул пальцами Здец, — совсем забыл!

Он передал управление расслабленному парню и в образе старика устроился в странном кресле, со свисающими во все стороны ремнями. Там он обернул вокруг шеи странную полосу какого-то материала, а на седую голову надел смешной, блестящий оранжевый шлем.

— Ну, — Грин тяжело вдохнул разряженный воздух, морщась от режущего уши визга Пака и слегка поправляя положение вцепившейся в него Милионы. — И в чём урок?

— Есть легенда, — начал Здец, поспешно фиксируя себя ремнями в кресле, — будто бы то, что не убивает, делает нас сильнее…

— Чего?! —напрягся парень, предчувствуя большую беду.

— Того! — седой старик в его голове многозначительно ткнул одной рукой куда-то под ноги, а другой рукой сунул в рот странную штуку со специальными канавками и крепко сжал её зубами.

Уточнять, что именно должно сделать их всех сильнее, смысла не было, ведь из непроглядной ночной черноты уже вынырнул заснеженный пик Энга, самый высокий, среди всей южной гряды.

Грин не стал паниковать, а со словами: «Покажи, как надо», коснулся запястья. Ничего не произошло, и он по-прежнему управлял своими руками и ногами.

Ясно, проклятый демон хочет, чтобы он сам нашёл выход, но магии полёта, как таковой, просто не существует! Матёрые маги конечно могли бы изобразить нечто подобное из череды сменяемых конструктов, вроде снижения веса и ускорения в разные стороны. Однако, это больше напоминало затяжные прыжки и мало кем использовалось на полном серьёзе.

Именно по этой причине целительница клещом вцепилась в парня и с надежной таращилась в его выпученные глаза.

Бросив мысленный взор на Здеца-старика, намертво зафиксированного в странном кресле, Грин вдруг понял ещё одну важную вещь, но, на всякий случай, уточнил дрогнувшим голосом:

— Те ведь не умрёшь вместе со мной и просто найдёшь другое тело, да?

Старик неопределенно пожал плечами и посмотрел куда-то вверх и вправо. Парнишка похолодел и понял, что это конец! Он не справился и, вместо того, чтобы стать сильным, станет замороженным кормом для горных монстров.

Но ведь он мог придумать смерть попроще! Зачем тащить их в горы, да ещё и приплетать сюда медика?

Тут в его голове раздался щелчок и парень понял, что выход есть, ведь Здец ещё ни разу не оставил его в безвыходной ситуации! Правда, шанс на проверку теории всего один…

— Пак, — заорал Грин, задыхаясь от встречного потока воздуха и подтягивая толстяка поближе к себе, — держи Милку! Она не должна пострадать!

Жирдяй, к его чести, моментально всё понял и его лицо исказила такая гримаса отчаяния и ужаса, что парень невольно задумался над новым планом, но, к сожалению, вариант был только один и не сложно догадаться, кто́ будет играть роль мягкой перинки при приземлении.

— Я же сдохну! — заорал он в ответ.

— Это шанс! — срывал голос Грин, притягивая к себе толстяка и зажимая Милиону между ними.

— А-а-а-а-а б… Зде-е-е-ц! — хором взвыли парни и врубились в жёсткий снег со всего маху.

Они сумели удержать крепкие объятия и только рюкзаки отбросило далеко от них. Если первоначальный план и предполагал, что снизу должен был быть толстяк, то на деле всё случилось иначе.

Снизу, хоть и ненадолго, оказался Грин. Это стоило бы ему жизни, если бы Милиона, во время полёта, не набросила на всех троих мощное усиление. Но проблема была в том, что подобные конструкты не автономны и требуют постоянного контроля.

Усиление помогло пережить первый, самый страшный удар о крутой склон и орущий, визжащий комок понёсся вниз, всё больше и больше ускоряясь.

Пак и Грин надёжно укрыли между своих тел сжавшуюся в комочек Милиону, а сами же безумно кричали от боли, когда слежавшийся снег разодрал одежду и теперь рвал их плоть.

Целительница понимала, что от нёе сейчас зависят жизни двух парней и, как могла, абстрагировалась от сумасшедшего кувыркания и криков, чтобы поддерживать один из мощнейших конструктов регенерации. Она молилась всем богам, чтобы у Грина хватило мышечной массы на восстановление разрушенных тканей, поскольку регенерация сжирала тела, ускоряя заживление ран.

Они катились и бились о валуны. Беспрестанно подскакивали на неровностях и вновь с силой ударялись о твёрдый наст. Их кости ломались и тут же срастались, кожа сползала бесконечными лоскутами, но проклятый конструкт держал их в сознании, не давая забыться спасительным беспамятством.

Кричать уже не было сил. Парни лишь хрипели, но продолжали держаться друг за друга и защищать девушку – единственный шанс на спасение.

Скатываясь всё ниже и ниже, оставляя красные пятна на белоснежном снегу, они провалились в глубокую расселину. Падение вновь стало вертикальным и теперь они бились о камни, но, к счастью, недолго.

Рухнув на кучу каменного крошева, покрытую высохшими растениями, они вскрикнули в последний раз и затихли.

Здесь начиналась разветвлённая сеть пещер, не видевшая человека много веков и истосковавшаяся по крикам ужаса, да глотку свежей крови. Но теперь, когда горячие капли упали на иссохшие корни, тут же вздрогнувшие, жизнь вновь вернётся под эти своды!

Грин застонал и разжал онемевшие пальцы. Они с Паком скатились по разные стороны кучи и теперь, обессиленные, хрипели на холодном каменном полу.

Милиона, единственная оставшаяся в порядке, тут же оплела их конструктами, сращивая кости и ткани. К её удивлению, концентрация магического тумана в пещере была поразительно низкой, как если бы кто-то беспрерывно магичил на большой площади, и процесс восстановления обещал немного затянуться.

На мальчиков было страшно смотреть. И если Пак всего лишь изрядно отощал, но всё ещё напоминал подростка, то Грин являл собой скелет, обтянутый тонкой кожей. Он часто и неглубоко дышал, не в силах сказать что-либо вслух, но мысли его были довольно громки:

— Ублюдочный демон! Ненавижу! Отправляйся обратно в бездну!

—