Но если эти способности развиваются живого существа, то это может говорить о крайне высоком потенциале. Тень очень милостива и привечает живых существ из плоти и крови, щедро одаривая их своей силой.

Короче выпнул я котенка в разведку с легким сердцем и почти о нем не беспокоился. Точнее я и раньше о нем особо не беспокоился конечно, но теперь смог делать это с чистой совестью.

Короче говоря, до того момента как котенок нашел Лича, мы мирно работали в первой локации. Всего локаций в преддверии лабиринта (всемирного данжа) насчитывалось пять штук, каждая была ниже, чем предыдущая на несколько десятков метров. Соединялись туннелями. Были они сходного размера в несколько футбольных полей и характеризовались обновляемым некроцинозом. То есть мертвая фауна питалась и рождалась из силовых линий естественного происхождения, проходящих по всему подземелью. Также дополнительным источником наполнения этих самых локаций всевозможными элементами являлись прорывы с первого уровня лабиринта. Держу пари там какой ни будь мертвый мегаполис затесался с кучей интересных зверушек, преимущественно неживого характера.

Знаем мы эти божественные задумки. Львиная доля основана либо на нежити, либо на демонах, либо на демонах-нежити…

Мы очень даже успешно пришли на первую локацию, не встретив ни малейшего сопротивления в туннелях.

Первой локацией оказалась Заброшенная деревня. Также ее называли забытой деревней или цехом мертвого животноводства. Дополнительные названия подписаны неизвестным шутником прямо на карте.

В деревне ожидаемо нам встретились разные некроживотные, начиная от мышей и крыс, заканчивая чем то чудовищным ворочающемся в амбаре. Судя по звукам, там залег целый слон.

Мы не стали его будить. Переглянувшись с Филипом и котенком я понял, что в этом вопросе мы единодушны. Наученный горьким опытом Филипп попросту пробежался по деревне и выманил целую кучу слабой нежити подальше от амбара.

Бежала эта самая куча за моим питомцем с большим энтузиазмом, но ввиду размеров и всевозможных ограничений по типу неполного состава конечностей и тому подобных мелких недостатков, двигалась она довольно бестолково. К тому же они мешали друг другу и догнать пса не имели никакой возможности.

В результате Филипп с гордым видом подвел ко мне стаю некроконструктов и встал в позу по правое плечо, ожидая команды.

Не стал бросаться вперед и бездумно валить врагов направо и налево. Не забыл уроки прошлых наших походов. (вот что значит качественный академический пинок от нежити футболиста) Хороший мальчик! Хотя и вижу по дергающемуся хвосту, что хочется ему броситься в глубину схватки. Хорошенько так размяться.

Я его прекрасно понимал, мне тоже натерпелось размяться, но сперва нужно оценить противника. Опыт подсказывает мне, что бывает разное, и пару-тройки лишних взглядов всегда бросить не помешает. С включенным истинным зрением естественно. Бывают ситуации, когда среди мусора прячется особо опасный враг.

Между прочим, некросы уже практически подступили вплотную. Ужасающая стая громко шипела, хлопала крыльями, копытами и даже пыталась мычать. Состояла она из нескольких десятков уток, двух гусей, пары куриц. Среди птиц загадочным образом затесался одетый в тяжелую броню петух, размером со среднюю собаку. В дополнение к птичьей братии чуть отставая от всех шла облезлая корова, с двумя козлами по флангам. В самом конце ковылял труп мужика с кнутом. Он что-то тихо рычал и со свистом бил по корове гибким концом хлыста.

- Видимо мышечная память - подсказал я Филиппу.

Пёс тихо гавкнул и бросил на меня вопросительный взгляд.

- Взять их! – громко скомандовал я. Среди этих тварей не было никого выше младшего ветеранского уровня. Даже крупная нежить по типу коровы, была хоть и достаточно большой, и теоретически способной накопить много энергии. Но так происходит не всегда, конкретно это облезлое животное застопорилось на своем уровне возможно ввиду отсутствия добычи и теперь была ненамного опаснее, чем похожий на пьяного забулдыгу пастух.

Филипп бросился вперед и в первые же секунды боя размотал почти всех птиц. Пока тяжелая корова с остальной частью стаи не подошла, Филипп решил быстрым ударом уничтожить мелкую нечисть.С разгона он влетел в стаю мертвых птиц, и одним своим весом сумел подмять большую часть. Утки гуси и курицы после того как по ним прокатилась трехсоткилограммовая туша, больше не подавали признаков жизни. Также как и признаков не жизни. С нежитью порою сложно подобрать метафоры…

Исключением из правил стал бронированный петух, который увидя, как истоптали всех его кур, кажется впал в берсеркерский раж. Глаза его вспыхнули красным, шпоры с лязгом выдвинулись наружу, еще на добрых четверть метра. А из брони высунулись острые шипы. Ранг петуха мигом скакнул почти до уровня среднего ветерана, а движения невероятно ускорились.

Он с разгона влетел в Филиппа и даже умудрился процарапать до крови шкуру. Если бы не бронированная шерсть пса, которую не каждый нож возьмет, то ему вполне могли выпустить кишки. Тем не менее шпоры птицы застряли в густой шерсти и он оказался привязан к своему противнику.

Филипп, недолго думая просто схватил петуха зубами за горло и резким движением оторвал ему голову. Все-таки двадцать килограмм и триста, это немного разные весовые категории. Лишившись головы петух тем не менее не потерял своей боеспособности. Возможно даже стал более опасен, поскольку ему больше не нужно было обдумывать свои действия…

Теперь пернатое напоминало бронированный шар с наточенными шпорами длинной с локоть. Петух уперся лапами в пол, чтобы набрать разгон. Но был остановлен прилетевшей сверху булавой.

Мой инструмент идеально подходил для выбивания дури из подобных противников. Я вложил в удар довольно много магической и физической силы, и просто смял его броню впечатав в камень. Тяжелое оружие как молот смяло доспех и разломало слабые птичьи кости как хворост.

- Один готов - улыбнулся я –

Филип эмоционально гавкнул. То ли в знак благодарности за помощь, то ли раздражен тем, что я не дал ему поквитаться с поцарапавшим его противником.

- Не расслабляйся крикнул я- указав на арьергард войска нежити. - Тут на всех хватит!

Филипп зарычал и полный энтузиазма бросился на корову. Хоть животное и было большой массы, однако против мощного мышечного каркаса и массы трухлявые кости не сыграли. Громко скрипнув как сухое дерево, корова переломилась пополам.

Причем так удачно, что в половинках запутались идущие рядом козлы. Особой прыти они не проявляли и глаза у них светились едва-едва. По этим признакам я предположил, что они совсем ничего не представляют в боевом плане, слишком старая нежить, источник которой итак скоро затухнет.

Пастух с горестным