всех горнодобывающих предприятиях, а также способствовать устойчивому экономическому развитию в районах, прилегающих к горнодобывающим предприятиям". 8 Заявленная цель партнерства МФК с Lonmin была возвышенной - изменить плачевный курс южноафриканской горнодобывающей промышленности. Ее руководители заявили совету директоров Всемирного банка, что в случае успеха партнерство "установит новый стандарт отношений горнодобывающей промышленности с государством и обществом в Южной Африке, а также создаст устойчивое и взаимовыгодное партнерство с населением, окружающим предприятия".

МФК инвестировала в Lonmin 50 миллионов долларов и предоставила еще 100 миллионов долларов в виде кредита. Но ее стратегия была ошибочной с самого начала. Как впоследствии установил омбудсмен Всемирного банка, IFC не смогла должным образом проконтролировать нарастание напряженности между руководством Lonmin и шахтерами на шахтах в районе Мариканы, которые становились все более недовольными условиями труда. В августе 2012 года напряженность переросла в кровопролитие. Далеко не новый рассвет в южноафриканской горнодобывающей промышленности, который представлялся IFC, когда она инвестировала в Lonmin, сцены стрельбы полиции по демонстрантам стали напоминанием о пропасти, которая сохраняется между теми, кто извлекает прибыль из природных богатств страны, и теми, кто выкапывает их из земли.

Помимо того, что МФК не смогла предвидеть взрыв насилия на своем собственном проекте, расследование, проведенное омбудсменом Всемирного банка после бойни в Марикане, поставило под сомнение весь подход МФК к подобным инвестициям. Получив миноритарный пакет акций в торгуемых на бирже компаниях, МФК могла рассчитывать на дивиденды, как и любой другой инвестор. Но, несмотря на то, что МФК старается выглядеть и действовать как частный инвестиционный банк, ее мандат заключается в том, чтобы влиять на поведение этих компаний. Миноритарные инвесторы, однако, не имеют такого влияния. Инвестируя в Lonmin и другие компании, МФК отдавала деньги налогоплательщиков на службу крупным частным нефтяным и горнодобывающим компаниям, главной задачей которых было обогащение их акционеров и над которыми МФК имела мало влияния. Аргумент руководства заключался в том, что, инвестируя в отрасль, МФК может оказать давление с целью проведения реформ. Но задолго до того, как Skimpy и Don't Forget погибли рядом с ганским золотым рудником Newmont, МФК получила самые ясные предупреждения об опасности поддержки нефтяной и горнодобывающей промышленности в Африке и других странах.

В июне 2001 года Эмиль Салим получил звонок от Джеймса Бонда. Салим был известным экономистом, получившим степень доктора философии в Беркли, и в течение десяти лет занимал пост министра охраны окружающей среды Индонезии. Бонд был бывшим руководителем отдела добычи полезных ископаемых во Всемирном банке. Джеймс Вулфенсон, австралийский банкир, занимавший в то время второй срок на посту главы Всемирного банка, решил провести независимый обзор, чтобы выяснить, способствуют ли его проекты по развитию добывающих отраслей - нефти, газа и горнодобывающей промышленности - выполнению его мандата по сокращению бедности. Салим, сообщил ему Бонд по телефону, был именно тем человеком, который мог бы возглавить эту работу.

Это был момент, когда распорядители мирового экономического порядка - Всемирный банк, МВФ и Всемирная торговая организация - оказались под необычайно пристальным вниманием. В предыдущем году десятки тысяч протестующих пришли на саммит ВТО в Сиэтле, осуждая ее как козла отпущения глобального капитала и ведя ожесточенные бои с полицией. Тысячи людей пикетировали ежегодные встречи Всемирного банка и МВФ в Вашингтоне, чтобы озвучить ряд требований, среди которых было требование к Банку прекратить инвестиции в нефтяную и горнодобывающую промышленность. Салим согласился на эту работу, писал он, "с полной уверенностью в том, что [Всемирный банк] действительно готов отойти от традиционного подхода "бизнес как обычно" и перейти к устойчивому развитию".

В течение следующих двух лет Салим руководил полудюжиной исследовательских проектов и собирал группы, которые посещали нефтяные и горнодобывающие предприятия, финансируемые Всемирным банком, и проводили форумы в Африке, Южной Америке, Восточной Европе и Азии. Несмотря на опасения активистов, что исследование окажется "обеляющим" - Салим служил при диктатуре Сухарто в Индонезии и временами казался преданным индустрии, - когда он опубликовал свои выводы в декабре 2003 года, они оказались проклятыми.

Исследователи Салима проанализировали данные Всемирного банка по странам, экономика которых зависит от экспорта природных ресурсов. Они обнаружили, что в период с 1960 по 2000 год экономика бедных стран, богатых природными ресурсами, росла в два-три раза медленнее, чем в странах, не обладающих такими ресурсами. За этот период из сорока пяти стран, не сумевших обеспечить устойчивый экономический рост, все, кроме шести, сильно зависели от нефти или горнодобывающей промышленности. В 1990-е годы все без исключения страны, взявшие кредиты у Всемирного банка, жили тем хуже, чем больше они зависели от добывающих отраслей. Салим и его команда пришли к выводу, что игра была подстроена, и Всемирный банк оказался на неправильной стороне. "Разрыв в знаниях, полномочиях, финансовых и технических ресурсах между крупными компаниями добывающей промышленности, гражданским обществом, правительствами развивающихся стран и местными сообществами во всем мире огромен", - говорится в заключении исследования Салима. Неравенство между местными сообществами и транснациональными компаниями носит не только экономический характер; оно включает в себя доступ к политической власти и информации, а также способность знать и использовать правовую систему в своих интересах". Сухим языком Всемирного банка Салим описывает машину грабежа: альянс между теневыми правительствами и ресурсной индустрией, который попирает людей, живущих там, где добывают нефть и полезные ископаемые.

В своем обзоре Салим проанализировал деятельность Всемирного банка и двух его подразделений, работающих с частными компаниями, - МФК и Многостороннего агентства по гарантиям инвестиций, или Miga, которое обеспечивает страхование от политических потрясений для компаний, инвестирующих в нестабильные страны. Хотя, заключил Салим, МФК и Miga иногда удавалось заставить нефтяную и горнодобывающую промышленность вести себя лучше, Банк, МФК и Miga делали очень мало для оценки того, способствуют ли инвестиции в нефтяную и горнодобывающую промышленность тому, что люди становятся менее бедными. Салим отметил склонность ресурсодобывающей промышленности к созданию бедности за счет загрязнения окружающей среды (включая утечки цианида), принудительного переселения и потери пастбищных земель. В его обзоре приводится статистика, согласно которой горнодобывающая промышленность является самой опасной профессией в мире: в ней занято менее 1 процента всех работников, но на нее приходится 5 процентов всех смертей на производстве, то есть около четырнадцати тысяч в год. Оказалось, что эта отрасль является силой, противоречащей всему, что Всемирный банк призван продвигать.

Рекомендации Салима оказались взрывоопасными. Его обзор рекомендовал IFC и Miga "поддерживать только те инвестиции, которые приносят чистую выгоду с учетом всех внешних факторов, а также прозрачно использовать доходы для устойчивого развития". Говоря языком политики, он имел в виду, что эти две