В конце августа мы вернулись к себе домой. Как бы активно не уговаривал нас Всеволод остаться у него до рождения ребенка, мы твёрдо стояли на своём. Тем более, мы приняли совместное решение, что я пока буду посещать универ, до того срока, когда мне станет тяжело отсиживать пары. С деканатом мы договоримся, и после рождения дочери я получу допуски до сессии и закрою её, а там дочка подрастёт — и я смогу посещать некоторые пары. Артём был против моего перевода на вечернее, потому что не видел в этом смысла, я тоже не горела особым желанием менять режим обучения или терять время в декретном отпуске.

За оставшиеся месяцы до родов мы приобрели небольшой двухэтажный коттедж в тридцати километрах от города и в сорока минутах езды до института на автомобиле. Даже успели сделать ремонт. Так смешно было, когда делали детскую: Тёма хотел скупить всё в магазинах для детей, метался от одной кроватки к другой, пытал продавцов по поводу пеленального столика, проверял радионяню, специальные качельки, чтобы укачивать ребенка испытывал на предмет сбалансированности. Когда я устала стоять, просто присела в одно из кресел и с улыбкой наблюдала, как муж заводной пчёлкой носится по магазину и только успевала отговаривать его от покупки того или иного девайса. В конечном итоге, нашу девочку и правда можно было назвать принцессой — ещё до рождения у неё было всё, что только можно купить.

Так что к дате, которую нам определили, как родовой день мы с мужем подходили уже в нетерпении. Беременность стала очень важным моментом в моей жизни, и я буду эти месяцы помнить всю жизнь, потому что несмотря на многие «побочные» эффекты такого состояния женского организма, это было прекрасно. Но мне так хочется уже увидеть мою малышку, подержать на руках, вдохнуть её запах, услышать первый крик. А когда чего-то очень-очень ждёшь — оно происходит совершенно неожиданно. Никитина Милена Артёмовна выбрала день, в который решила появиться на свет, как и предсказывала Анфиса, двадцать третьего ноября, ровно в одну минуту первого часа ночи. Но схватки начались ещё накануне днём, а к вечеру они стали такой силы, что я подумала, будто Видящая впервые ошиблась. Никакое «дышите глубоко и размерено» меня не спасало, этот часто повторяющийся совет только бесил: мне больно, чёрт бы вас всех побрал, а вы тут толкуете о каком-то спокойствии!

Малышка преодолела свою стеснительность только после того, как я начала с ней разговаривать, плюнув на то, как смотрюсь со стороны. Рассказывала, как мы её ждём и любим, где она будет жить, как её маме больно, в конце концов. Только тогда дочка соблаговолила разрешить маме тужиться и помочь ей самой увидеть белый свет.

Первой мыслью, когда я увидела её стало: «О Боже, она такая крошечная!». Когда её запеленали и наконец-то дали мне в руки, я смогла рассмотреть её, жадно зарисовывая в памяти каждую чёрточку моей красавицы. Светлые волосики и голубые глазки, интересно какой она станет через несколько месяцев? Хотя, какое это сейчас имеет значение, когда я смотрю и чувствую, как впервые кушает моя дочка? Моё самое главное в жизни счастье, за которое я всегда буду благодарна судьбе.

Именно этот момент выбрали медсестры, чтобы пустить ко мне мужа. С трудом оторвав взгляд от Милы, посмотрела на Артёма, который в нерешительности застыл в дверях, боясь сделать следующий шаг.

— Ну и что ты там встал? — улыбаясь, спросила его. — Неужели не хочешь взглянуть на свою дочку?

— Прости, просто ты… и она… — преодолел разделявшее нас расстояние в несколько секунд. — Красавица, — склонившись к нам, прошептал, осторожно погладив пальчиком по её щечке. — Спасибо, — повернувшись ко мне, подарил сладкий поцелуй, который сказал больше всяких слов.

— Не могу поверить, что наконец держу её на руках, — призналась ему, — так часто это представляла, что теперь кажется, будто это сон, а она до сих пор у меня в животе.

— Мне тоже сложно поверить, что ещё вчера я гладил твой большой живот и говорил ей, что мы скоро увидимся, а теперь смотрю на нашу дочку и не понимаю, за что мне такое счастье.

— Просто за то, что ты есть в моей жизни, любишь меня и так же будешь любить её.

— Я ведь буду хорошим отцом? — словно пересиливая себя спросил он, выдавая, что эта мысль не впервые появилась в его голове. — Не таким, как мой?

— Нет, Тём, ты станешь самым лучшим, какой только мог быть у нашей малышки и никогда не будешь похож на своего отца. А если я вдруг что-то подобное за тобой замечу — не переживай, ты быстро получишь за это на орехи, — заверила его со всей серьёзностью.

— Люблю тебя, — присел рядом, одной рукой обнимая меня, второй стал поглаживать нашу кроху по животику, она как раз закончила кушать и смотрела на нас своими светлыми глазками.

Пускай зрение у неё ещё совсем слабенькое, но я уверена, что она прекрасно знает, что сейчас с ней рядом самые близкие в этой жизни люди — её родители.

Из роддома нас с малышкой забирал только мой муж, остальные, дражайшие родственники, ограничились лишь огромными корзинами с цветами и не менее огромными мягкими зверями. Так что в копилку к уже имеющимся игрушкам нашей принцессы добавились: розовый заяц в красном комбинезоне, медведь, нормального цвета, с большим сердцем в лапах, лежачий лев — ребёнок спокойно может использовать его вместо сидения и милый пингвин, боюсь предположить, чем руководствовалась сестра, когда выбирала именно это животное, наверное, тем, что второго такого подарка нам никто не сделает. Они конечно все милашки, но я вижу в них и огромные пылесборники, так что пока этот зоопарк будет находиться вне детской, а там посмотрим.

С традиционной вечеринкой по случаю рождения ребенка мы единогласно решили подождать хотя бы до того момента, как Милене не исполнится месяц. Я вообще, видимо, буду относиться к мамочкам, которые безмерно любят своё чадо и переживают, что ему может навредить каждая мелочь. Думаю, со временем моя тяга контролировать всё, что касается ребенка поутихнет, но пока она включена на полную мощность.

Скажу, что с малышкой нам повезло: она заставляла нас вставать всего раза три по ночам. Успокаивать нашу кроху мы старались по очереди, Артём на этом настаивал, говоря, что он тоже родитель, и не так важно, что с утра на работу, уж укачать-то он её