Да, это нелогично: спасать слугу, рискуя собой и фактически сдаваясь в плен самому. Но я не уйду, даже если она уведет погоню. Просто физически не смогу. А когда поймают ее, пусть даже это будет через несколько часов, то вернутся и за мной.

Зато если враг найдет только меня, у нее единственной будет шанс проследить, куда меня утащат, и привести туда помощь.

Остальные просто слишком далеко. Они не сумеют вовремя меня найти, даже если начнут поиски сразу, как увидят пустой дом в столице. Или даже если уже начали, время нашего прибытия-то уже вышло.

Вот только пользоваться магией я не могу.

Дьявол!

— Асан! — позвал я. — Артефакт невидимости у кого?

— У Рама, — ответила она.

Ну да, кому, как ни диверсанту, таскать такие вещи? По всей логике, именно в его руках от этого артефакта будет наибольшая польза.

Кто ж знал, что нужно было еще один сделать? Или даже не один… Я ведь мог и Карима, и Асан снабдить такими же артефактами, для меня это всего полчаса работы.

Я протупил, а они промолчали. И ведь наверняка же думали об этом, но не решились попросить. Хотя уж ближникам после их клятв я бы совершенно спокойно доверил такие штуки.

Выживу — накручу хвосты всем. Они у меня научатся дельные вещи предлагать сразу.

— Как я могу сейчас воспользоваться магией? — спросил я.

— Никак! — отрезала Асан.

Я встретил ее взгляд и нахмурился. Не верю. Вот сейчас я отчетливо понимаю, что она врет. Ну или недоговаривает.

— Как-то можно, — озвучил я свои мысли. — И ты мне поможешь.

— Шахар, — растерялась Асан. — Нельзя!

— У нас нет вариантов. Я догадываюсь, что ты не хочешь рисковать интеграцией, но если я сдохну до ее завершения, она никому и ничем не поможет! Род Раджат выживет или умрет вместе со мной. Сейчас это так, и ты это понимаешь не хуже меня.

Теоретически, в случае моей смерти, у рода Раджат останется еще дядя Риван.

Да только камень сейчас сливается со мной. И если мои дети будут нести в крови частичку родового камня, то Риван и его потомки — нет. У его детей без камня будущего нет, им просто нечем будет активировать родовую способность.

— А ты хочешь отправить меня за помощью, — догадалась Асан.

— Да. Переждешь здесь под невидимостью сначала, а потом вытащишь меня.

Китаянка закусила губу.

— Ритуал никогда не останавливали, — тихо сказала она. — Никогда! И я не знаю, чем это чревато. Камень уже в энергетической форме, и если прекратить слияние, то он может просто… исчезнуть!

— А удержать его ты сможешь?

— В энергетической форме? — задумалась Асан. — Да, пожалуй. Но недолго.

— Мне нужно максимум полчаса. Сделаю тебе артефакт, как у Рама. А потом запустишь процесс интеграции по новой.

— Хороший вариант, — кивнула Асан и заметно приободрилась. — Риски ты для себя увеличишь, но не думаю, что они станут сильно больше, чем для обычного козыря рода.

— Да даже если станут, — отмахнулся я. — Иначе я просто тупо сдохну. А тут неплохой шанс и выжить, и свой род сделать вечным. Начинай!

Я чувствовал, что опасность нарастает. Однако противник приближался довольно медленно, если я правильно сигналы своей чуйки расшифровал. Не уверен, что у нас есть эти полчаса, но и на минуты счет пока не идет.

Должны успеть.

Асан закрыла глаза и начала раскручивать свой внутренний магический поток. Или это не только магия?

Я присмотрелся внимательнее магическим взглядом. Да, не только магия по каналам, но и жизненная сила по ее организму — та самая прана, которую я впервые видел со стороны, — циркулировала намного быстрее нормы.

Осмотрев себя, я сорвал пряжку с ремня на поясе. Металл, конечно, паршивый, но мне и нужен-то, по сути, одноразовый артефакт. Плевать, что плетение в нем выдохнется через несколько часов, у меня просто нет времени возиться с очисткой от уже существующего плетения того же защитного артефакта.

Асан тем временем все увеличивала темп внутренней циркуляции. В какой-то момент она даже начала слегка светиться желтым светом. Вся, с ног до головы.

Внешних проявлений у ее родовой способности не было. Просто еще через минуту я почувствовал, как мое тело что-то сковало.

А еще через пару секунд как будто какая-то сила принялась из меня жилы тянуть.

Хотя нет, не жилы. Боли, как таковой, не было. Но очень неприятное ощущение, словно что-то невидимое, но очень нужное из меня пытались извлечь. Наступила дикая ментальная пустота. Как будто сама способность хоть что-то чувствовать исчезла.

— Держу, — хрипло сказала Асан.

Я окинул мимолетным взглядом свои энергетические каналы и источник, но ничего не заметил.

Попытавшись вытянуть первую магическую нить, я словно в стену уперся. Точно такую же, какая была в первый мой день в новом мире. Приехали! Я тогда несколько часов бился, помню.

Нет у меня сейчас столько времени.

Резкий глубокий выдох, нырнуть как можно глубже в себя и — ударить по этой стене со всей дури.

Понятия не имею, куда именно я нырнул и, уж тем более, чем таким бил, но стена рухнула сразу. В моих руках загорелась первая магическая нить.

Я плел обеими руками, представляя еще и части плетений перед внутренним взором и воплощая их мгновенно своей волей.

Чуйка вопила, что время на исходе.

Быстрее!

По щекам и подбородку вновь текла теплая кровь из носа, но мне было плевать. Надо успеть, любой ценой.

Плетение невидимости было готово за тридцать секунд, к железу пряжки я привязал его еще минут за пять. Кое-как, конечно, но на пару часов хватит.

Одним мысленным усилием я впечатал в металл плетение-активатор, и жестом зафиналил артефакт.

Все.

— Готово, — коротко бросил я.

И вот теперь пришла невыносимая ослепляющая боль.

Я успел только протянуть Асан пряжку на раскрытой ладони и еще почувствовал теплое прикосновение ее пальцев. А потом провалился в темноту.

Глава 21

* * *

Асан неподвижно сидела верхом на довольно толстой ветке, обхватив руками ствол, и смотрела вниз, на занявших круговую оборону оперативников врага. В центре построения командир их группы опустился на одно колено рядом с Шахаром.

Китаянка сжимала зубы и с трудом удерживала себя от атаки. Умом она понимала, что у них всех есть защитные артефакты, и ничего она таким маневром не добьется. Но эмоции успокаиваться не хотели.

Ей льстила привязанность мальчишки, который сделал все, чтобы скрыть ее от противника, хоть и странно было видеть такое отношение от чужака. И когда он только успел к