известной среди туристов своей кошачьей колонией среди руин. После взятия Рима итальянскими войсками, утратил силу папский закон, обязывавший евреев селиться исключительно в пределах квартала-гетто. Это было хорошо, но вот последовавшая перестройка квартала уничтожила множество старинных зданий. Да, с одной стороны, прямые широкие улицы с современными домами удобнее извилистых улочек, на которых домам тесно, словно сардинам в консервной банке. Но дух истории… Рим стал более удобным для проживания городом, но за это пришлось заплатить высокую цену.

Наиболее известным среди архитекторов, строивших новый Рим, был римлянин Гаэтано Кох, старавшийся соблюдать многовековые архитектурные традиции. Так, например, палаццо Маргаритана виа Венето (ранее называвшееся палаццо Пьомбино, а иногда — палаццо Бонокампаньи)[144] было создано по образцу палаццо Фарнезе на Виа Джулиа. Примечательно, что оба дворца в наше время используются одинаково — в первом размещается американское посольство, а во втором — французское. Но лучше всего приверженность римскому духу ощущается на круглой площади Республики в Риме, находящейся на вершине холма Виминал. Ее форму определяет большая экседра[145] терм Диоклетиана, самых больших общественных бань Древнего Рима, иначе говоря — площадь очень древняя. В XVI веке экседра была включена в разбитые здесь сады, а в конце XIX века через нее, по центру, прошла новая улица — Виа Национале. Портики вокруг площади, построенные в 1887–1898 годах Гаэтано Кохом напоминают о древнеримских временах, в то время как базилика Святой Девы Марии Ангелов и святых мучеников, построенная великим Микеланджело, органично вписана в разрушенный фригидарий[146] древних терм. Где еще можно столь наглядно наблюдать преемственность эпох в одном месте, как не в Риме?

Фасад базилики Святой Девы Марии Ангелов и святых мучеников — фригидарий Диолектиановых терм

Коллега Гаэтано Коха Пио Пьячентини, отец другого знаменитого итальянского архитектора Марчелло Пьячентини, основоположника так называемого «упрощенного неоклассицизма», отличался не только приверженностью к римскому стилю, но и к римским строительным материалам, используя исключительно травертин или светло-красный кирпич. Лучшим из творений Пьячентини считается неоклассический Выставочный дворец (Палаццо делле Эспозиони) на Виа Национале. Глядя на колонны и скульптуры фасада, можно представить себя в древнем Риме.

И вьется узкая тропа,

Здесь Цезарь проходил когда-то,

Здесь с кликом двигалась толпа

К дверям гранитного сената.

Ты спишь, о славных днях скорбя,

Могучий Рим, могучий форум,

Лишь путник ныне на тебя

Посмотрит любопытным взором.

А римлянин пройдет кругом,

Не остановится, не взглянет —

Что рыться в прахе вековом?

Ведь Цезарь спит могильным сном

И легион его не встанет[147].

Церковь, встроенную в руины древнеримских бань, можно назвать визитной карточкой римской архитектуры, уникальной особенностью города, которому в 2247 году исполнится три тысячи лет. Венский архитектор Камилло Зитте, основоположник научного градостроительства и автор знаменитых «Художественных основ градостроительства» (1889) критиковал современников за «страсть все изолировать», которая выражалась в том, что памятникам старины возвращался их первозданный вид посредством сноса окружающих более поздних построек. Пустое пространство вокруг памятника должно было подчеркивать его уникальность и не мешать созерцанию. Вот давайте представим, что для того, чтобы не портить впечатление от созерцания Диоклетиановых терм, снесли церковь, построенную Микеланджело… (вздрогнем и забудем, как говорится).

Надо сказать, что преемственность и частое обращение к старине плохи тем, что они сдерживают процесс развития архитектуры. В окружении старинного ростки современного чахнут, так и не дав всходов. Архитектор Альдо Росси, автор весьма интересной «Архитектуры города» (1966), однажды в шутку сказал, что у итальянской архитектуры ХХ века нет своего лица — только маски. В каждой шутке, как известно, есть только доля шутки, а все остальное — правда.

Хотелось бы написать сейчас о чем-то бесподобном, шедевральном, украсившем Рим в конце XIX — начале XX веков. Увы, наиболее ярким архитектурным впечатлением этого периода стал Витториано — грандиозный монумент, сооруженный в память короля-объединителя Виктора Эммануила II по проекту архитектора Джузеппе Саккони, которому помогал скульптор Евгений Маканьяни.

Неоклассический Витториано — наглядный пример слепого подражания прошлому и пренебрежительного отношения к окружающей городской среде. Монумент занимает одно из наиболее знаковых мест Рима между площадью Венеции и Императорскими форумами. Фасад монумента, стоящего на высоком подии, представляет собой широкий портик из шестнадцати колонн коринфского ордера, заключенных между двумя пропилеями.[148] В центре ансамбля находится Алтарь Родины с могилой неизвестного солдата и конной статуей Виктора Эммануила II. Строили это «великолепие» с 1885 по 1911 год. «Витториано» — это официальное название монумента, а в народе его прозвали «печатной машинкой» за его громоздкую неуклюжесть (вспомните старинные «ундервуды») и «вставной челюстью», не столько за форму, сколько за совершенно негармоничное включение в городскую среду.

Витториано

Знающие историю создания монумента, могут сказать: «несуразно началось — несуразно и закончилось». На объявленном конкурсе победил проект известного французского архитектора Анри Поля Нено. Но разве можно было поручить строительство первого монумента объединенной Италии иностранцу? Пришлось объявлять второй конкурс, на который допускались только итальянцы.

С началом строительного бума, пустовавшие участки (были в Риме и такие, например — Эсквилинский холм) быстро застроили, но этого было недостаточно и город начал расти к северо-востоку от Тибра, который, во избежание новых наводнений, заключили в высокие стены, вдоль которых протянулись благоустроенные набережные. Появились новые мосты, избавлявшие жителей от необходимости делать большие «крюки» во время перемещения из одной части города в другую.

С большим скрипом, при перманентном противодействии папского двора, происходила секуляризация церковной недвижимости — многие монастыри были превращены в государственные учреждения. Папа Пий IX после взятия Рима королевскими войсками объявил себя «ватиканским узником» и проклял всех, кто сражался против папских войск. А в 1874 году папа повторил запрет итальянским католикам на участие в парламентских выборах, изданный шестью годами ранее. Ну и вообще, при каждом удобном случае папа Пий стремился подчеркнуть свое непризнание объединенного итальянского государства и «узурпаторской власти». В мае 1871 года правительство Италии издало «Закон о гарантиях прерогатив папы и святого престола и о взаимоотношениях государства и церкви», по которому личность папы объявлялась священной и неприкосновенной и ему гарантировалась свобода осуществления функций главы церкви, а также устанавливалась ежегодная субсидия в размере трех с лишним миллионов лир. Папа издал энциклику (пастырское послание), в которой заявлял, что никогда не примет никаких гарантий от узурпаторов. Однако, конфликт между папским престолом и