Набираю снова хирургическое отделение. Опять ответ, что Максим не поступал. Но потом просят минутку подождать, и уточняют, что только-только появилась новая информация. Привезли данного пациента с гипотермией — переохлаждением организма. Интересуюсь, можно ли навестить? Отвечают согласием. Выдыхаю, я его наконец-то увижу. Журавлик, я скоро буду рядом.

Прощаюсь с Лешкой и бегу на встречу со своим мужчиной. Он в больнице, значит нужна одежда. Те же тапочки. Вызываю такси и еду к нему домой. Вот и ключи его пригодились.

Захожу домой и чувствую себя неловко в его квартире. Неудобно без Максима тут хозяйничать. Впрочем, я и не собираюсь. Просто соберу вещи. Открываю шкаф и достаю чистое белье. Лишний раз отмечаю, что в шкафу идеальный порядок. Чего не скажешь про мои шкафы. Нахожу в коридоре тапки. Может взять ему что-то перекусить? Заглядываю в холодильник и вижу бутылку вина и фрукты. Он ждал наш совместный вечер, готовился. Блин, Максим. Ты такой хороший. Сразу захотелось обнять его, прижать к себе.

Забираю фрукты и вызываю такси. Хотелось бы конечно приготовить ему что-нибудь поесть. Но времени нет. Уже вечер. А до скольки часов возможны посещения в больнице не уточнила. По пути заезжаю в столовую и покупаю готовую еду. Спешу к нему, хочу быстрее увидеть и узнать, что у него все хорошо.

В регистратуре называют номер его палаты. Делаю глубокий вдох и захожу. В палате четыре кровати, но заняты только две. На одной Максим, на другой — какой-то мужчина лет сорока. Вижу Максима, и сердцебиение учащается. Лежит под капельницей. Руки до локтей перебинтованы. Вид уставший, сонный. Бросаюсь к нему, но уже в нескольких сантиметрах от него останавливаюсь. А можно ли его обнять? Может у него что-то болит, ему нельзя шевелиться?

— Привет, — почти шепчу ему.

— Лисичка! Как я рад тебя видеть, — он разводит руки в стороны, чтобы я обняла его. И мгновенно корчится от боли, видимо, из-за капельницы.

— Лежи, лежи.

Я поставила пакеты, присела на кровать, наклонилась и положила свою голову ему на грудь. Слышу его сердцебиение и так становится спокойно на душе. Мой Журавлик жив. Мой герой. Он свободной рукой обнимает меня и сильнее прижимает меня к себе. Целует в макушку.

— Мой рыжик сам меня нашел. А я всё голову «ломаю» как связаться с тобой. Как ты меня нашла?

Я поднимаюсь и разглядываю его.

— О тебе весь город говорит. Ты просто герой. Броситься спасать людей из холодной воды — это подвиг в наше время. Не каждый сможет так поступить. Ты молодец!

Вижу, что мужчина повернул голову и уже другим взглядом посмотрел на Максима. И от этой мелочи мне стало так приятно на душе. Да, это мой Максим! Гордость почему-то меня распирает, хотя я не его мама. И я не вырастила такого сына. И тут же задумалась, и словила себя на мысли, что хотела бы, чтобы у моего сына был такой же пример перед глазами. Нет, не так. Хочу, чтобы у моего сына был такой отец. Улыбнулась внезапному осознанию.

— Да брось, давай. Так многие бы поступили. Просто мне повезло, я хорошо плаваю.

Я покачала отрицательно головой.

— Нет. Не каждый может рискнуть своей жизнью ради жизни других. В соцсети девушки пишут, что хотят за тебя замуж, — я улыбнулась.

— Да? — он удивился. — А как там претендентки на мою руку и сердце — красивые?

— Что? — я состроила злую гримасу и удивленный вид.

Он улыбнулся.

— Лисичка, ты ревнуешь?

— Еще чего. — Пытаюсь уйти от этого разговора. Мне неприятно обсуждать других девиц. Наклоняюсь с кровати к пакетам. — Я тебе белье принесла, тапочки, — шуршу пакетами, переставлю их к нему поближе.

— Лисичка, посмотри на меня. Пофиг на эти пакеты.

Я поднимаю глаза на него.

— Так ты ревнуешь?

Довольный лежит, улыбается. Перевожу взгляд на мужчину. Он лежит, слушает нашу беседу с большим интересом. Не хочется его радовать душевными беседами. Максим все понимает по моему взгляду, поэтому не дает мне возможности ответить. Перебивает:

— Ты даже до квартиры съездила. Умница. Подскажи, трусы мне привезла? А то мне тут одели царские-одноразовые. Показать, что это за чудо природы?

Я покраснела. Вот только вида его в трусах мне не хватало. Мужчина, видимо почувствовал себя лишним, медленно встал, взял сигареты и вышел из палаты.

— Максим, можно вести себя скромнее? — решила поинтересоваться у него, как только мы остались в палате одни.

— Лисичка, а ты можешь меня поцеловать, я не могу до тебя дотянутся из-за этой чертовой капельницы. Говорят, нужно кровь разгонять, а я знаю отличный способ, как это можно сделать и без этого.

Я улыбнулась и не стала заставлять его ждать или повторять просьбу, ведь сейчас я тоже больше всего на свете хочу ощутить его поцелуй. Знать, что он жив, здоров, он со мной. Поцелуй получился нежный, трепетный, сладкий, но короткий. Не хотелось отрываться от поцелуя, но так много еще чего хотелось сказать, да и обстановка не располагала к долгим прелюдиям.

— Как я по тебе соскучился. Извини, что испортил нам совместный долгожданный вечер.

Он взял свободной рукой мою ладонь. Рука холодная, непривычно.

— Максим, ты шутишь? Ты спас людей. Разве может быть что-то важнее этого? — Глажу второй рукой его лицо.

— Ты. Ты, Анюта, можешь быть важнее. Знаешь, когда я ушел под воду, последнее что я видел перед глазами это была ты. Ты улыбалась. — Он делает паузу, разглядывает меня. — Меня могли не спасти, и сейчас понимаю, что последнее что я бы увидел перед смертью — это твой образ. Лисичка, ты запала мне в сердце. Сегодня, когда я понял, что жизнь может оборваться в любой миг, я стал ценить ее. Ведь может произойти все что угодно. Даже сейчас могут перепутать капельницу, и я умру.

Я его перебиваю: «Максим, не говори ерунды», но он останавливает меня:

— Тшш. Не перебивай. Я должен сказать тебе, все что у меня на сердце. Я должен успеть это сделать. Ведь жизнь так коротка. Анюта, я люблю тебя. Сегодня я это четко осознал. Я хочу, чтобы ты была рядом. Я просто хочу, чтобы ты знала об этом. Помнила всегда. Ведь судьба непредсказуемая штука. И нужно жить сегодняшним днем. Ценить то, что имеешь в данный момент. Дорожить тем, кто с тобой рядом в данную секунду.

На его последних предложениях вернулся мужчина. Следом за ним в палату зашла медсестра, чтобы убрать капельницу у Максима. Принесла