Доктор насупился, отчего его аккуратно подстриженные рыжие усики сделались вдвое гуще.

– В данной ситуации я выступаю профессионально не как сыщик, но как врач. В вашем возрасте восемь трубок на фоне возбуждающего чтения – это чересчур.

– Пожалуй, мой друг, пожалуй.

– Но что же вас так впечатлило в этом сообщении из владений ее величества в Южной Африке? Сейчас не девяносто девятый год, война невозможна.

– Зато возможно падение акций «Кимберли Китченер». Алмазные копи и прочее в том же роде.

– Алмазные копи?! – весьма удивленно и несколько задумчиво произнес Ватсон.

– Бумаги таких компаний падают очень быстро, а потом, даже если выяснится, что оснований для беспокойства не было, растут долго и неохотно.

– И что, это может как-то отразиться на ваших делах?

Холмс постучал холодной трубкой по холодной каминной доске.

– Не только на моих, но и на наших, друг мой.

В глазах доктора появился огонек понимания, правда, почти мгновенно сменившийся туманом сомнения.

– Но, Холмс…

– Спрашивайте, мой друг, спрашивайте!

– Боюсь, я и без ваших ответов понял, что произошло. Компания не в состоянии оплатить наш проект. Величайшее расследование сквозь века! Ведь вы почти уже доказали, что Железный Хромец был отравлен во время последнего китайского похода. Осталось только…

– Да, наша поездка, которую мы так давно планировали, которая должна была стать венцом моей карьеры, быть может, – в голосе великого сыщика звучала откровенная грусть, – кажется, сорвалась.

– О боже, Холмс, только не говорите, что мы должны забыть о могиле Тамерлана. Ведь проделана такая работа…

– Правильно, друг мой, верно.

– Сколько перелопачено материалов, проложены маршруты, уже даже наняты проводники через перевалы Кашмира.

Холмс только грустно кивал.

– И в основном это был результат вашей фантастической трудоспособности, Ватсон.

– А ваши идеи, Холмс!..

– Но что делать, если теперь они стали так же неосуществимы. Но, поверьте, меня больше всего расстраивает тот факт, что из-за разорения «Кимберли Китченер» и крушения идеи величайшего расследования – «Могила Тамерлана» – мы так и не прочтем ваш роман, мой друг. А ведь это было бы грандиозное сочинение.

– Что об этом говорить, Холмс, какой-то роман, вы, вы…

– Что вы говорите, роман-это как раз… Успокойтесь, дорогой друг. Я знаю один способ, как справиться с неприятностью, – тут же пуститься в новое дело.

– Но мы же отказали всем, собираясь в Кашмир. И дочери мясника с ее отравленными племянниками, и викарию, повешенному в своей библиотеке. То есть не самому викарию, впрочем… Я знаю, вы буквально заболеваете во время вынужденных простоев.

Знаменитый сыщик затаенно улыбнулся, он уже начал обретать черты своего привычного образа – уверенность, твердость, силу.

– Судьба сурова, но и щедра. Правда, не всегда ее щедрость может полностью возместить размер потери. Простоя не будет. Одним словом, Ватсон, пока вы ехали ко мне, я получил письмо. Да, мы пока откладываем папку со звучным названием «Могила Тамерлана».

В руках Холмса появился обыкновенный почтовый конверт.

– Я получил это четверть часа назад. Прочтите.

Доктор развернул лист бумаги, поданный ему.

– «Мистер Холмс, Вы моя последняя надежда. Если мне не поможете Вы, не поможет никто. Посетить Вас лично мне мешают опасения за мою жизнь. Я вынужден скрываться и даже изменить свою внешность. Предлагаю встретиться завтра в ресторане «Айви» в четыре часа пополудни. Я подойду к Вам сам. С последней надеждой, X."

– Ну, что скажете, Ватсон?

Холмс крепко держал в зубах девятую трубку.

Ватсон нахмурился и вновь сгустил усы.

– Судя по тому, что вы за мной послали, не зря. Со своей стороны скажу-если я вам нужен, можете на меня рассчитывать.

– Другого ответа я от вас не ждал! Да, кстати, я не слишком бесцеремонно вторгаюсь в вашу жизнь? Предполагаю, что эта история отнимет у нас не один и не два дня. Может быть, придется покидать Лондон.

– Если мы собирались пересечь полмира и забираться в Гималаи…

– Считаю излишним интересоваться, что станется с вашей практикой.

– Вот именно.

– А ваши литературные занятия?

– Они на точке замерзания. Барнетт ждет от меня нового рассказа о Шерлоке Холмсе. Я надеялся, что эта индийская поездка обеспечит меня материалами на годы вперед. Вы же знаете-вы единственный источник моего вдохновения.

Великий сыщик кивнул.

– По правде сказать, я был уверен, что с финансированием все устроено надежно. Очень надеюсь, что про Тамерлана мы забываем не навсегда. А пока придется заняться тем, что есть.

– Я получил авансовый чек из «Чемберса». Уже две недели тому, а в голове ни одной подходящей идеи.

– Думаю, теперь они у вас появятся, Ватсон.

Холмс ожидал доктора в зеркальном холле ресторана. Он сидел в углу длинного зеленого дивана в тени небольшой бихарской пальмы, на носу у него помещались черные очки без оправы. Всякий входящий в высокие стеклянные двери оказывался перед ним как на ладони. Между тем его самого можно было разглядеть, лишь зная, где именно он сидит.

Доктор знал. Он медленно подошел и, не говоря ни слова, сел рядом. Несколько секунд прошло в полном молчании.

– Не стесняйтесь, Ватсон, спросите, почему я устроился здесь, хотя в ресторане полно свободных столиков.

– Считайте, что я уже спросил.

За долгие годы общения с великим сыщиком доктор утратил большую часть своего природного простодушия. Он знал, что любое слово Холмса может оказаться входом в ловушку не только безобидного, но иногда и неприятного розыгрыша.

– У меня две цели. Вторая заключается в том, чтобы увидеть нашего мистера X. со стороны. Люди, как вам известно, почти всегда играют. Даже когда этого не хотят, и особенно тогда, когда думают, что вполне естественны. Тут все зависит от качества раздражителя.

– Вы считаете, что наш контрагент на швейцара среагирует не так, как на…

– Разумеется, мой друг. Перед великим сыщиком он безусловно предстанет в маске. Он просит меня о помощи, но это не значит, что он мне полностью доверяет.

– Какова же ваша первая цель?

Холмс закинул ногу на ногу и наклонился влево, частично покидая полосатую пальмовую тень.

– Она всегда и везде для меня главная: совершенствование моего метода. Согласитесь, что прежде чем присмотреться к человеку, нужно определить, к кому присматриваться. До назначенного срока осталось четверть часа. Будем теперь особенно внимательны, Ватсон. Вам придется отсесть на другой конец дивана и развернуть газету.

– У меня нет газеты.

– Я захватил для вас экземпляр «Таймс».

Доктору нечего было стыдиться, никто не обязан таскать в кармане газету на всякий случай, но легкий укол в самолюбие он все же ощутил. И этот укол подтолкнул его к