Самсонов с пограничниками уцелели, потому что основную часть бандитов выкосили пулеметчики, когда те в атаку пошли. Когда рассвело, на поле боя насчитали сорок трупов. Наверняка были раненые, которые на баркасе пытались уйти вместе с уцелевшими. И снова пулемет решил судьбу.

Поскольку белогвардейский отряд был уничтожен, Матвей отбыл в Петроград. Самсонов за умелое командование и уничтожение прорывавшегося белогвардейского отряда был повышен в должности и награжден именным оружием. Матвея не отметили, поскольку командовал уничтожением не он, а Самсонов.

К тому же в решающей ночной атаке Матвей находился в тылу, за спинами пулеметчиков.

Зато дома беда случилась. Дежурный позвал его к телефону. Городской номер был только в дежурном отделении, у сотрудников ЧК телефоны только местного коммутатора.

– Слушаю, Митрофанов у аппарата.

– Матвей! – услышал он голос жены. – У нас беда, папа умер!

– Как?! – Матвей поверить не мог.

Да, отец старенький уже, но на проблемы со здоровьем не жаловался. Хотя не факт, что их не было. Мужчины терпеливы по своей природе и по врачам ходить не любят.

– Лег спать и не проснулся.

В трубке слышен плач жены.

– Я буду!

С августа 1920 года председателем ПетроЧК был Николай Павлович Комаров (настоящая фамилия Собинов Федор Евгеньевич). Закончил всего три класса церковно-приходской школы, но был активным участником большевистской партии, благодаря чему продвинулся. Уже в середине апреля 1921 года он стал секретарем Петроградского губисполкома. У него Матвей и отпросился, получив два дня.

Молох пожирает своих детей. И верный большевик Комаров был расстрелян 27 ноября 1937 года.

Примчался на машине в Ольгино. Матвею уже сорок, отцу недавно исполнилось шестьдесят пять. Не такой большой возраст, мог бы еще пожить. Матвей отца любил, уважал, и его внезапная смерть для него явилась шоком, настоящим ударом.

В Ольгино сразу пришлось многие вопросы решать – гроб заказать, священника тайком привезти вечером – отпеть. Если начальство узнает – уволят со службы. Да могилу копать нанял на кладбище рабочих. Тело обмыли, переодели. Не так получалось, как хотел бы сам отец и Матвей – не в форму жандарма, да с регалиями на груди, а в скромном цивильном костюме.

Уже после похорон и поминок мама вручила Матвею толстый пакет.

– Совсем запамятовала! Отец наказывал вручить тебе его после смерти. Вроде как завещание.

Для завещания пакет слишком увесист. Да и что мог завещать отец, если империя пала, все права на недвижимость, счета в банке, даже царская наличность в бумажных деньгах недействительна.

Решил изучить содержимое в Петрограде, на светлую голову. Да еще после похорон отца пришлось утешать убитую горем маму. Теперь на даче остаются эти две женщины, и защиты им нет. Матвей в Петрограде, быстро на помощь не придет. И вставала задача: уговорить женщин на переезд в город, в квартиру. А уже обвыклись, да и запасы в подвале. Но это терпит до весны. И дачу жалко, в порядок привели, для мамы и воздух свежий, и вид на залив прекрасный.

А пока вернулся в город, стакан водки выпил без закуски и вкуса не ощутил, как вода. Сильно переживал, для него отец был всем – учителем, соратником, наставником. Пожалуй, ближе мамы. Для мужчины отец всегда важен, как для дочери мать. Природа, никуда не денешься, сына воспитывает отец. Забить гвоздь, отбиться от хулиганов, правильно одеться на свидание. Да много других мелочей, советов, которые может дать только мужчина.

Потом вскрыл пакет, на котором так и написано было «Матвею. Вручить после моей смерти». Начал читать и оторваться не смог, до утра времени едва хватило. Оказалось – он человек из будущего, потому историю знал, отсюда его верные прогнозы и подсказки. Мало того, коротко описал все события в мире и стране на век вперед. Матвей ошарашен был, шокирован. В конце письма приписка. «Это между нами. Маме и жене не говори, не женское это дело!»

Так и поступил. Несколько дней сам не свой ходил. И смерть любимого отца, и его письмо настолько потрясли, что есть не мог, на службе все валилось из рук. Сослуживцы говорили: «Как переживает утрату отца! Видать, заботливый сын!»

А Матвей каждый вечер перечитывал мелко исписанные листки, фактически выучил наизусть. В квартире хранить опасно. В ближайшую поездку на дачу оборудовал на чердаке дома тайник, куда бумаги и определил, замотав в прорезиненную ткань от плаща. Если повезет и родится сын, подрастет, тогда и его ознакомит. А сейчас главная задача – выжить самому и защитить женщин. Ближе их у него никого нет. После письма отца многое понятно стало. Почему родни нет, как у других, и не упоминал отец, как будто сирота безродная. А причина в другом была. И предки, родня, здесь наверняка были, только отец их отыскать не смог или не захотел по каким-то причинам.

А сейчас искать опасно и трудно. В первую очередь по той причине, что рождение детей, крещение, отпевание умерших, велось в церковных книгах. Церковь сейчас отлучена от государства, в храмах устроены клубы, склады, а то и конюшни. И все архивы либо сожжены, либо выброшены на помойку. В одночасье все граждане стали безродными. Где родня, когда сам родился – неизвестно. И опасно. Вдруг обнаружится запись и окажется, что Матвей из купеческого рода или хуже того – из дворянского сословия? Сразу чуждым элементом для власти станет. И как искать, если Матвей даже не знает, из какой губернии отец родом? Это отправная точка для поисков, ибо однофамильцы встречаются, сам сталкивался с Кулишниковым, хотя вида не подал, ведь ныне он Митрофанов. Все же был интерес. Не раз спрашивал отца, откуда он родом, из какой губернии или волости? Отшучивался отец, от ответа уходил. Наверное, полагал, что успеет сказать, а получилось – скоропостижно скончался и все знания с собой унес.

До смерти отца Матвей считал себя морально и физически крепким человеком, во многих переделках бывал. Ранен был, сам стрелял на поражение в неприятеля, и рука не дрогнула, поскольку исполнял долг перед государем и страной, был верен присяге. Но смерть отца выбила из седла. Что бы ни делал, зачастую вспоминая отца, щемило в груди и вопросы были. Почему он раньше не открылся Матвею? О многом бы поговорили, определили линию поведения, возможно на многие годы вперед. И одно дело, когда в роду есть старший, а теперь он главный. И все вопросы семьи должен сам решать. А еще беспокоило, что наследника нет, кто будет продолжателем фамилии? Ребенок нужен, а с другой стороны – боязно. Страна балансирует на грани разрухи, нищеты, голода. Если при царе была стройная система образования – гимназия, университет, но сейчас в лучшем случае школы-семилетки, затем курсы. И выходят из них не пойми кто. Ни техник, ни инженер, недоучка. Поневоле Матвей сравнивал все стороны жизни, и сравнение это не было в пользу большевистской власти. Все стороны жизни для всех слоев населения – от селян до интеллигенции – стали жить хуже, качество жизни упало в разы, а еще страх непреходящий перед карательной политикой государства. Никто не мог быть уверен в завтрашнем дне. Матвей был человеком осторожным, всегда просчитывал последствия своих поступков, анализировал.