Шрифт:
Закладка:
Местная же техника, в отличие от привычной мне дома, позволяет мониторить анализ крови в динамике. На практике выглядит как пульсирующая диаграмма, параметры столбцов которой задаёшь сам (например, наш робот эту функцию точно имеет — надо просто научиться ею нормально на автомате пользоваться).
Пока дед только всматривается, я уже увидела всё, что нужно, со своего места:
— Видите, они здорово повышены?
Интересно, он что, правда надеется сбить меня с толку этим своим взглядом? Я же не шарлатан, я реально понимаю в теме.
Через пару бесконечных секунд дед медленно кивает:
— И что?
— Да ничего! — сейчас лопается даже моё ангельское терпение. — Вначале вы держите нас час в шлюзе! Потом эти идиотские проверки, в жопу бы себе их засунули! Потом час согласовываете сраные анализ крови и экэгэ! Как будто я имя пациента у вас спрашиваю… Да гори он синим пламенем! Вы сегмент эстэ на кардиограмме видите?!
Старик тупо таращится на фрагмент ЭКГ, который только и отображается сейчас в виде голограммы.
Что-либо объяснять глубоко нет ни сил, ни желания, ни времени:
— Он откровенно поднялся! Я сейчас об эстэ!
— И что это значит? — теперь он почему-то пялится на Хвана.
Стоп. А ведь ему, в кажется, больной — не родня. И в результате он что, не сильно теперь заинтересован?
От этой догадки становится немного не по себе.
Ладно, что уж теперь…
— У вашего чувака инфаркт вот-вот саданёт! А вы тут с нами словесной эквилибристикой заним…
— Что такое тропонины? — кажется, его-таки проняло.
Напрягся и перебил, а до этого играл в вежливость.
Слава Аллаху.
— Тропонины выделяются от некротических тканей. От умерших клеток, — поясняю синонимом, поскольку по-английски мужик говорит так себе. — Это именно умершие клетки сердечной мышцы. Оперировать его надо, срочно.
— Если нет?
Интересно, это именно мне так везёт? Или второй пациент, проигравший аукцион, живым своим соратникам по борьбе просто не нужен?
Если последнее, то мы с Хваном встряли.
— У меня сегодня уже есть один труп, — сообщаю хмуро. — Потенциальный, правда, но точно гарантированный. И этот труп — не по моей вине. — Дед как-то странно молчит, я продолжаю. — Тип решил наплевать на терапию и возомнил, что с сепсисом справится усилием воли. Ваш пациент сейчас его очень быстро догоняет по динамике. В итоге наверняка присоединится, если мы ещё чуток поболтаем здесь.
А в следующий момент дед достаёт какой-то девайс, отдалённо напоминающий пистолет.
Лицо моего друга Хвана тут же вытягивается, но сказать он ничего не успевает: дед нажимает на спуск.
ДжоЧже беззвучно выгибается дугой, словно бьётся в судорогах, затем опадает на пол осенней листвой и не дышит.
Ран на нём, правда, нет.
ЭТО ВООБЩЕ ЧТО?
А до деда метра полтора, плюс за моей спиной здоровенные охранники. Могу не успеть и банально не осилить.
Похоже, надо всё же валить охра…
* * *
Там же, через три секунды.
— Тела наверх. — Ли, распорядившись, повернулся к охранникам спиной и принялся набирать кое-кого на "Большой земле".
Соединение установилось почти сразу — поставщик услуг был крайне непрост.
— Мой брат точно нужен живым? — он задал единственный вопрос, не здороваясь.
Ему что-то тут же ответили.
Выслушав собеседника, он молча разорвал соединение и задумчиво уставился на два тела, которые охранники сейчас споро грузили на транспортёр.
Полицейский участок.
—… лично позабочусь! Если не сядешь — вылетишь с треском с работы! Без права на телепорт!
Нильс разорялся уже пару минут в таком духе.
За кадром остался тот момент, что без официальной и неофициальной защиты Лоу в городе долго не протянет (как и любой другой коп на её месте).
Вообще, это достаточно стандартная ситуация: если не складываются отношения с подчинённым, начальники по надуманному предлогу вышибают сотрудника на улицу.
В принципе, несправедливое решение можно отменить через суд, если теоретически. Но это требует времени, а кто ж его даст бывшему полицейскому? Который на поддержку коллег рассчитывать не может — а с планеты пока тоже не убрался? Телепорт-то по социальной программе для него закрыт, до решения суда — как минимум.
Обычно из-за банд такой сотрудник до апелляционного суда не доживает, особенно если в этом заинтересовано его собственное бывшее начальство.
И Нильс, и Лоу это отлично понимали.
— Ты не учёл одной детали, — хмуро сказала Лоу, дождавшись паузы в начальственном крике.
И даже двух деталей не учёл, добавила она про себя. После чего вышла из кабинета Нильса, громко хлопнув дверью напоследок.
— Долбаный мудак! — оказавшись в своём кабинете, детектив дала волю чувствам.
Она старательно наблюдала за развитием потенциального конфликта между Моралесом и Щукиным, чисто из профессионального интереса. Кроме того, ей хотелось видеть своими глазами: а как этот скользкий, как уж, русский будет изворачиваться дальше? Он и с бандитами окажется столь же убедителен, как с ней?
Профессиональный интерес плотно перемешался с женским любопытством.
То, что парня никто как врача пока слушать не будет, лично ей было ясно. По крайней мере, из среды Молний. Достаточно знать психологию местных латиносов.
Кроме того, Щукину ещё антибиотики надо срочно достать где-то — этот момент полицейской тоже был интересен.
А за какой-то вшивый последний час все так тщательно сданные карты спутались.
Если верить концентратору Моралеса (естественно, она поставила гаджет на контроль ещё в участке), его сердце только что перестало биться. Хотя кое-какие остаточные процессы, типа роста волос, ногтей, ещё продолжались.
С другой стороны, волосы и ногти сколько-то там растут даже на трупе по инерции.
Нильс же (с этим сраным местечковым приоритетом мелкого полицейского начальника) тоже поимел доступ к этой информации.
Разумеется, своего момента он не упустил. Понятно, что его решение об увольнении можно и нужно будет оспаривать — но вот как протянуть время СЕЙЧАС? Это вопрос.
Лоу не обольщалась насчёт собственных автономных способностей выжить здесь в одиночку. Начать хоть и с того, что как женщина коп была весьма интересной: останься она без полицейского жетона, буквально через сутки будет мечтать не жить лучше, а умереть поскорее.
