– Мы последуем за ними… – тихо предложил Рысь.

– Когда они ушли, Понор завалило, – был ответ. – Туда больше нет хода. И, вероятно, не скоро будет. И потом, разве ты бросил бы корабль?

Рысь ещё ниже опустил голову. Корабли, особенно боевые “косатки”, сегваны не бросали никогда и ни при каких обстоятельствах. Даже спасаясь от вечной зимы, даже уходя по льду с родных островов – тащили их с собой на катках.

– Мы встретим моего внука! – провозгласила Ангран. – Но не здесь. Мы пересечём море и посетим далёкую страну, где я никогда не бывала. Она называется Саккарем…

Отчего-то ни у кого не повернулся язык назвать её слова безумным пророчеством. Аптахар лишь спросил:

– Но откуда тебе всё это известно, почтенная?

– Подруга поведала мне, – с той же безмятежной уверенностью ответствовала Ангран.

– К-какая подруга? – Аптахар тщетно силился что-то сообразить.

– Та, что иногда приходила скрасить моё одиночество, а сегодня проводила меня сюда. Я многое узнала от неё и многому научилась.

Только тут воины вспомнили маленькую женщину, что по-доброму улыбнулась им, а потом как-то незаметно ушла.

– Она вернётся, чтобы отправиться с нами, или нам её разыскать? – спросил Рысь.

– Не такова моя Подруга, чтобы разыскивать её для плавания на корабле, – усмехнулась Ангран. – Она приходит, когда пожелает и куда пожелает, и нет ей надобности ни в парусе над головой, ни в палубе под ногами.

В другое время и в других устах подобные слова прозвучали бы как неоспоримый признак безумия. Но только не сейчас и не здесь, в виду трёх вечно клонящихся к закату снеговых вершин, которым старуха Ангран выглядела четвёртой и отнюдь не младшей сестрой.

Она взошла, а вернее, восшествовала по мосткам на палубу корабля и опустила на доски небольшой узелок, содержавший, как поняли мореходы, её небогатые пожитки, загодя собранные в дорогу. И правда, много ли имущества нужно женщине, которую ещё двадцать зим назад собственный сын счёл ожидающей смерти старухой? Запасная рубаха (если только она вообще у неё была, в чём Аптахар, например, сомневался), да крючок для вязания, да камушек из-под родного порога…

По приказу кунса Винитара “косатку” не вытаскивали на песок. На случай возможной опасности она стояла готовая к немедленному отплытию: на якоре и растяжках, у приглубого берега, где ей не мог устроить ловушку некстати начавшийся отлив. Уже без дальнейших приказов мореходы принялись отвязывать канаты, зачаленные за выступы валунов, и снимать с паруса плотный кожаный чехол, сохранявший его на стоянке от дождя и сырого тумана. “Косатка” готовилась уходить. Запасы пресной воды были пополнены без промедления, в первый же день, а что касается пищи – какой же морской сегван, да находясь в море, когда-либо оставался без пропитания?..

Вот уже затащили на борт и убрали под палубу мостки, обрывая тем самым последнюю пуповину связи с землёй. Старуха обернулась к берегу и широко раскинула руки, словно желая обнять.

– Прощай, остров! – громко проговорила она, и печальное эхо внятно отозвалось на её голос:

“Прощай…”

– Двадцать зим прожила я здесь одна, ожидая возвращения внука. И, право, не худшими в моей жизни были те зимы…

“Не худшими”, – согласилось эхо.

– Ты поил меня и кормил, ты давал мне силы переживать утрату друзей…

“Утрату друзей”, – вздохнули утёсы.

– Никогда больше мы не увидимся, мой остров, но ты не печалься!

“Никогда больше…”

– Исчерпано терпение Небес, и ледяные великаны, испоганившие твою красоту, скоро пожалеют, что вообще явились сюда!

“Терпение…” – пообещал берег.

Прощание завораживало, и Рысь, не смея мешать, приказывал людям больше жестами, чем голосом. Корабельщики, привычные во всём полагаться друг на дружку и в особенности на рулевого, работали молча и слаженно. “Косатка” подняла парус и медленно двинулась к выходу из заливчика, обратно в открытое море.

В какой-то миг Ангран приветственно вскинула руку. Мужчины завертели головами… Там, на уплывающем в прошлое берегу, на высокой скале, стояла маленькая женщина. Она тоже махала им вслед. Потом всё заволокло сгустившимся туманом, не стало видно гор, от века господствовавших над островом Закатных Вершин, и лишь утёс со стоявшей на нём подругой Ангран некоторое время словно бы плыл в клубящихся серых волнах, сам смахивая на огромный корабль. Потом заволокло и его. Зато переменился ветер. Причём совсем неожиданно – потребовалась сноровка, чтобы удержать резко хлопнувший парус, – и так, как в здешних местах ветру меняться не полагалось. Упорно тянувший несколько последних дней с юга, он словно бы передумал – и прочно отошёл к северу, снова становясь попутным для корабля. Ангран неподвижно и молча стояла на носу, скрестив на груди руки и глядя вперёд. Она больше не оглядывалась. Молодые мореходы понемногу начинали подбадривать один другого шутками, кормщик Рысь, оставшись без привычного водительства кунса, напряжённо хмурился, соображая, как станет прокладывать путь кораблю, добираясь скорейшим способом в далёкую страну Саккарем, – где, как и старуха Ангран, он ни разу не бывал. На корабле понемногу начиналась привычная походная жизнь…

Аптахар же думал о двадцати зимах на острове, превращённом дыханием льдов в безжизненную пустыню. И о женщине, которая прожила эти двадцать зим ожиданием внука. Она не сомневалась, что мальчик, уехавший с острова привязанным, точно пленник, к мачте отцовского корабля, вернётся за ней молодым мужчиной, героем и предводителем воинов. И вот это случилось, и она выходит к его людям и кораблю затем лишь, чтобы узнать – Винитар с ней разминулся. И, не проронив ни слезинки, она тут же берёт под своё начало семь десятков воинственных удальцов – и без малейших сомнений отправляется искать новой встречи с внуком аж на другой конец населённого мира. И, что самое любопытное, люди с охотой слушают её и признают её власть. Хотя вроде бы кто она перед ними? Старуха…

Аптахар невольно подумал, что смерть не приблизилась к бабушке Винитара, не иначе, потому, что убоялась её.

И то сказать – к той, у кого в подругах Богини, просто так не подступишься…

Когда наконец он подошёл к ней, чтобы почтительно пригласить в натянутую возле мачты палатку, Ангран посмотрела на него и невозмутимо осведомилась:

– Нитки есть на этом корабле? Если нет, нужно непременно купить где-нибудь. Путь до Саккарема неблизкий – я пока хоть свадебную рубаху внуку свяжу…

* * *

Другой Берег в самом деле оказался настоящим сегванским поселением. Всё здесь было