Шрифт:
Закладка:
Южная группа, состоящая большей частью из истребителей, насчитывала навскидку больше сотни машин, целая эскадра. Юркие «мессершмитты» с их худыми силуэтами двигались на двух разных высотах, держа чёткий строй как на параде. Похоже, высшие штабы «Люфтваффе» не зря всю ночь работали, строя планы и организуя взаимодействие. Впрочем, Гюнтер и так знал что эта часть штабного искусства была заслуженной гордостью немецких генералов и редко когда давала сбои без серьёзнейших на то причин. Другая, меньшая часть группы, была сформирована из устаревших но всё ещё довольно действенных бипланов «Не-51», вперемежку с «Ju-87». Они неплохо показали себя в Испании, хоть и уступали русским «крысам» по скорости и манёвренности. В бинокль было видно что на каждом из них установлено по несколько бомбодержателей, значит до сброса своих «подарков» бипланы будут воевать в качестве штурмовиков.
Восточная группа, в отличии от южной, почти вся состояла из бомбардировщиков. Тут были и «Ju-88» и «Do-17», метко названные самими лётчиками «летающие карандаши». Но больше всего в строю летело «Не-111», один из основных бомбардировщиков «Люфтваффе». Вся эта двухмоторная натужно гудящая масса наплывала на побережье, буквально давя своими двигателями на уши и нервы. Их прикрывало всего двадцать с небольшим «мессершмиттов», роем кружившихся над головными четвёрками.
Захваченные впечатляющей мощью собственной авиации ни сам Гюнтер ни его сослуживцы даже не подумали что с ними случится если вдруг промахнётся при бомбардировке хотя бы один самолёт. А такое, при всей меткости приборов и навыков штурманов, вполне могло произойти. Онемев от восторга все четверо продолжали стоять на крыше и, открыв рот, пялиться в небо.
В это время над городом, как обычно, патрулировали воздух восемь вражеских истребителей «Spitfier» у которых, на взгляд Шольке, не было ни малейшей возможности помешать атаке. Скорее всего, это понимали и они сами но без колебаний развернулись и бросились в бой, разделившись на четвёрки. Первая из них полезла выше, к бомбардировщикам, а вторая с самоубийственной храбростью атаковала «мессеров». Гюнтер лишь покачал головой, наблюдая за ними. Смело но глупо. При таком массовом превосходстве «Люфтваффе» их собьют ещё до того как они смогут сделать то же самое с немцами.
«Мессершмитты», завидев своих оппонентов, тоже не стали медлить и приняли вызов. Около десятка машин потянулись вверх, в погоню за первой группой; а вторая, в количестве шестнадцати самолётов, завязала «собачью свалку» с нижней. Завидев угрозу для своих подопечных малочисленные истребители восточной группы прекратили кувыркаться возле бомбардировщиков и резко через крыло рванули вниз, таким образом зажав четвёрку британских истребителей в клещи. Учитывая что англичане при наборе высоты были ограничены в манёвре это ставило их в трудное положение… Сами же бомбардировщики, видимо, получив приказ лидера, сгруппировались плотнее, ощетинившись пулемётами.
…В течении следующих нескольких минут эсэсовцы наблюдали за воздушным боем, который закончился со счётом 7−1 в пользу «Люфтваффе». Несмотря на некоторую неразбериху, возникшую из-за того что пилоты одновременно пытались сбить дерзких британцев, при этом мешая товарищам, итог противостояния не вызвал никаких сюрпризов. Все англичане кроме одного были сбиты, а последний удрал на форсаже над самой водой, имея на своём хвосте сразу две пары «мессеров». Потери немцев составил всего один истребитель который, густо дымя мотором, рухнул в нескольких километрах отсюда. Правда, лётчик успел выпрыгнуть с парашютом, как и трое из семи британцев, а потеря машины не такая уж и беда, если человек жив.
Но, как оказалось, это было только начало грандиозного представления. Уже подходя к пляжам бомбардировщики начали разделяться, скорее всего, по заранее согласованному плану. Большая часть двухмоторных бомбовозов легла на курс «восток-запад» прямо над побережьем и… открыла люки. На головы десятков тысяч прижатых к морю англичан и французов посыпались сотни, а может и тысячи бомб, свист которых доносился даже сквозь гул множества моторов.
В это же время отделившиеся от общего строя бомбардировщики повернули к северу, туда где стояли и принимали беглецов на борт несколько эсминцев, уже открывших огонь по подлетающим самолётам. Пунктирные огненные трассы тянулись ввысь, пытаясь достать немецкие бомбовозы, но пока безрезультатно. Но Гюнтер заметил как восемь «Не-111» опустились почти до поверхности воды и, словно подкрадывающиеся хищники, устремились прямо к кораблям. Бинокль Шольке услужливо приблизил подробности и оберштурмфюрер увидел что под каждой машиной висит длинное, сигарообразное тело. Торпедоносцы! Те самые, которые в прошлой реальности стали одним из самых страшных кошмаров англо-американских моряков из полярных конвоев! Разойдясь веером и разобрав цели «Хейнкели» атаковали над самой водой, пользуясь тем что огонь корабельных зениток был сосредоточен на тех бомбардировщиках что пытались бомбить эсминцы ковровым способом. И даже это было не всё! С неба на корабли валились и бипланы, «Не-51», сопровождаемые «воздушными пехотинцами»!
Маленькие, устаревшие но юркие машины бесстрашно ложились на крыло и пикировали, угрожая вот-вот выпустить из бомбодержателей свои «гостинцы», в дополнение к тем кто бомбил эсминцы с горизонтального полёта. «Штукас» сделали то же самое через пять секунд, чтобы не представлять для неприятельских артиллеристов групповую цель. Гюнтер восхищённо покачал головой, поражаясь неизвестному штабному гению, сумевшему так скоординировать атаку. Ведь получается что вражеские корабли подвергаются сразу трём опасностям одновременно, а огонь противника в данный момент сосредоточен на самой наименьшей из них, на самолётах что бомбят с горизонтали! Даже такому сухопутному человеку как Шольке было ясно что для неподвижных эсминцев куда опаснее именно пикирующие штурмовики и торпедоносцы, нежели «летающие карандаши» и «Ju-88».
Обзор с крыши давал хорошую картину происходящего не только в небе но и на воде. Переведя бинокль в горизонтальное положение Гюнтер подкрутил окуляры и сосредоточил внимание на кораблях. А там, судя по всему, уже поняли свою ошибку и лихорадочно пытались её исправить. Зенитки, одна за другой, прекращали палить высоко в небо и переносили огонь на более приоритетные цели. В данном случае, на пикировщики, поскольку торпедоносцев они, видимо, пока не заметили. Да и немудрено, те летели над самыми волнами, а артиллеристы смотрели вверх. Шольке довольно хмыкнул, заметив что творилось на одном из эсминцев.
Его капитан явно понимал насколько он уязвим, стоя неподвижно, и предпринимал все меры для того чтобы это исправить. За кормой забурлила вода и судно медленно начало движение, набирая скорость. Но эти вполне логичные действия капитана боевого корабля привели к трагедии. В
