class="p1">Следует признать, что сведения из приведенного текста «Юань ши» действительно не позволяют однозначно разместить их в череде событий нашествия на Русь, известных по другим источникам. Однако вариант с Торческом, предложенный Храпачевским, уводит еще дальше от имеющихся данных. Главное затруднение, которое пытается преодолеть исследователь, касается согласования вызова Субэдея с великим ханом и значительного промежутка времени, который отделяет первую попытку штурма от второй. Все это сложно втиснуть в рамки периода с декабря 1237-го (осада Рязани) по апрель 1238 г. (осада Козельска). Однако если под Ту-лисы-гэ понимать Торжок, то его взятие действительно совпало с гибелью Юрия Всеволодовича, которого прежде разбили, но не поймали. Стоит лишь допустить, что к Торжку подступил сначала один Батый, и лишь потом к нему присоединился Субэдей, который пригнал крестьян для осадных работ и руководил успешным штурмом? Известно ведь, что Торжок осаждали дольше других городов – две недели. Еще дольше осаждали Козельск, где, как известно по источникам, именно Бату не мог справиться и ждал помощи. Все это могло слиться в пассаж из «Юань ши» и отражающий представление об исключительных полководческих талантах Субэдея.

* * *

По сообщению Рашид ад-Дина, после занятия Козельска монгольская армия остановилась там на отдых: «Тогда они расположились в домах и отдохнули»[279].

Однако, даже если город не был сожжен, что удивительно, задержались они в нем ненадолго. Летописное описание говорит о грудах трупов, смрад от которых не мог позволить захватчикам длительное время находиться в этой местности. Согласно русским источникам, Батый не остался в занятой крепости, а сразу ее покинул, направившись в степь: «Батыеви же, вземшю Козелск, и поиде в землю Половецкую»[280].

Монгольские потери были колоссальными. Осада Козельска прибавила к ним еще как минимум 5 тысяч только убитыми. В общей сложности боеспособные части чингизидов уменьшились примерно на 40 тысяч всадников, из которых погибших было до 25 тысяч. Это более половины всей 70-тысячной армии, вторгшейся в Рязанское княжество (57 %). Даже оплошности руководителей русской обороны не позволили Батыю обойтись малыми жертвами. Было очевидно, что поход на Русь грозил сорвать успех наступления на Европу. От немедленного продолжения военных действий пришлось отказаться, и последовала почти трехлетняя передышка (весна 1238 г. – осень 1240 г.). В это время производились лишь эпизодические набеги, преследовавшие локальные цели и ограниченные по дальности (от степи не более 250–300 км).

Монгольское вторжение на Северо-Восточную Русь. 1237–1239 гг.

Совершенно непонятны те перспективные планы, которыми руководствовались монголы зимой 1238 г. в отношении Северо-Восточной Руси. Они навели в землях хаос. С отдельными поселениями (возможно, с Ростовом) были заключены некие соглашения. Другие – просто разрушены, а жители уведены в полон. Областная администрация в большинстве своем уничтожена. Причем никакой новой (оккупационной) системы управления создано не было. Летописи однозначно говорят, что монголы сначала «придоша», а потом «отидоша». О Москве говорится, что ее «взяша», а затем «отидоша». После взятия Торжка Батый «воротись», то есть повернул и ушел. О восшествии на великокняжеский стол Ярослава Всеволодовича сказано, что к началу 1238 г. «избави Бог рукою своею крепкою от безбожныхъ Татар»[281]. Взяв город, они его грабили, а потом покидали. Их действия напоминали карательную экспедицию, а не планомерное завоевание. Нет никаких признаков того, что захватчики желали изменить структуру властных полномочий в этих землях. На границах Рязани им отказали в уплате дани или, что скорее всего, просто не оказали должного почтения. Такие действия требовали порицания и возмездия, которое обрушилось на рязанских князей и их сюзерена. Возможно, монголы решили выждать, пока в разоренных землях не восстановятся традиционные институты правления, а уже затем применить дипломатическое давление, чтобы утвердить систему постоянного данничества. Причем в ханской ставке хорошо понимали, что ни о каком новом походе в северные регионы речи идти не может. Даже используя эффект внезапности и плохую организацию противника, они потеряли почти половину армии, а если бы враги были более подготовлены, то могла случиться катастрофа. Все это настраивало Батыя на более миролюбивый лад. В любом случае, главной цели он достиг – непокорные владения на флангах его наступления на Европу были устранены. Монгольская армия могла не опасаться вражеских атак с этой стороны. Закрепление своего влияния в этих землях империя могла на некоторое время отложить.

§ 3. Русь межвоенная: от Рязани до Киева, 1238–1240 гг

Монгольские войска покинули Северо-Восточную Русь в марте 1238 г. Наступил период затишья и подведения итогов. Люди возвращались в свои дома или на пепелище, князья пытались восстановить нарушенную администрацию.

В экономическом и хозяйственном отношении наибольший ущерб был нанесен Рязанской земле. Согласно письменным источникам, Батый здесь прошелся «огнем и мечем». Города сжигались и разорялись, жителей убивали и уводили в полон. Речь должна идти не о социально-экономическом упадке, а о коллапсе на Рязанской земле, тотальном ограблении и уничтожении страны, центральные районы которой просто перестали представлять собой часть ойкумены. Процесс возрождения к жизни в этом регионе шел медленно и был сопряжен с немалыми трудностями.

По мере продвижения вглубь Руси заряд агрессивности и жестокости у монголов, видимо, снижался. Тотальному разорению подверглись только самые крупные города, а также те, которые отказались добровольно открыть ворота (Коломна, Москва, Суздаль, Владимир, Переславль, Ярославль). Археологические данные показывают, что, например, Ярославль в эти годы был сильно разрушен и долго не мог восстановиться в прежних границах. О Владимире известно, что князь Ярослав сумел собрать туда жителей («люди оставшаа събра и утеши»), но городские стены восстановил только частично. О тех городах, которые лишь вскользь упомянуты летописью, что-либо определенное сказать трудно. Скорее всего, многим удалось сохраниться в неприкосновенности. Это, конечно, не относится к сельской округе, на которую традиционно ложатся все тяготы войны. Как в Рязанской, так и во Владимиро-Суздальской земле они подверглись массовому разграблению. Единственным «позитивным» фактом было то, что нашествие пришлось на зиму, что не позволило захватчикам разорить посевы и разразиться голоду.

Особенно заметным был урон от нашествия в среде наиболее дееспособных – лучших – представителей общин, лидеров. Погибли наиболее умелые администраторы, опытные полководцы и обученные воины, в том числе князья, посадники, воеводы. Произошла смена состава во властной элите.

Из княжеской династии Рязани выжил только один полулегендарный Ингварь Ингваревич, известный лишь по «Повести о разорении Рязани Батыем». Да плененный монголами Олег Ингваревич (ум. в 1258 г.), который вернется из заточения через 14 лет в 1252 г. Во Владимиро-Суздальской земле погиб великий князь Юрий со всей семьей (женой, дочерьми, сыновьями) и почти все удельные князья (Всеволод и Василько Константиновичи, Ярославич из Твери). Татищев в свое время насчитал 15 погибших