Млять, как же я не люблю эти политические игры! В голове у меня судорожно забегали мысли. Сотни глаз были направлены на меня, и я ляпнул первое, что пришло мне в голову.

— Я бы не хотел портить вам состязание и увозить ценный приз из Японии… Так что, пожалуй, откажусь.

— Отец! Я говорила тебе, что это барон имеет чересчур завышенное самомнение. Да, скорее всего, он действительно силён, и всё, что он сделал — это правда. Но настоящий воин должен быть скромным. Именно этого Галактионову не хватает. Возможно, поэтому он не может называться настоящим воином?

Раздался женский голос сзади. Я повернулся и увидел, как в зал вошла молодая девушка в качественной, но потрёпанной броне, частично, то ли пыльной, то ли грязной. Такое ощущение, что она прямо сейчас вернулась из боя, успев только умыться, но при этом не поменяла одежду.

— Ваше Императорское Высочество, — склонился рядом Накамура.

— Э-э-э… — начал я.

— Ваше Императорское Высочество, — тоже склонилась Анна и шикнула на меня, не поднимая голову.

— Это дочка Императора, балбес!

Я, в принципе, уже понял, но мне совсем не понравился тот спич, который она произнесла.

— Вы считаете, что у меня не хватает скромности? — улыбнулся я. — Тогда я думаю, что у вас переизбыток наглости, чтобы предъявить такое мне. Хотя соглашусь, кое в чём вы правы. Тупо быть скромным, тем более, для воина. Иначе как весь мир узнает о его подвигах? — я весело рассмеялся в притихшем зале, в конце уже поняв, что сморозил что-то не то.

Похоже, я только что оскорбил весь японский народ. А с другой стороны… Что здесь такого? Охотник был, вообще, мастером на все руки! Предложить свои услуги, а также взвинтить цену считалось мало того, что не зазорным, а наоборот, признаком мастерства.

— Нескромный воин? Ну-ну! Ты только что… — зашипела японка, но Император ее перебил.

— Достаточно, дочь моя!

Я повернулся на его голос, и увидел, что Император довольно улыбается. И его улыбка мне не понравилась, совсем.

— Позвольте личную просьбу, Александр, — всё также продолжал улыбаться Император.

— Да, Ваше Императорское Величество! Что пожелаете?

— Вы не хотели бы устроить показательный спарринг с моей дочерью? Места здесь вам хватит. Уверен, что вы достаточно опытны, чтобы все наши гости были в безопасности.

Вот это я встрял! Я оглядел окружающих и понял, что если откажусь, то в будущем в Японию мне путь заказан. Но, с другой стороны, сами напросились.

— С радостью! — сказал я. — Какие правила?

— Никакой крови, никаких увечий, — покачал головой Император, всё также улыбаясь. — Задача — обезоружить соперника. Условия принимаются?

— Да, отец! — фыркнула девушка.

— Принято! — сказал я.

— Удачи тебе, Александр, — тихо сказал Накамура. — Она тебе сегодня понадобится.

Взгляды окружающих сменились на сочувствующие. На меня смотрели, как на какого-то дурачка, который собственноручно засунул руку в пасть тигру.

Это к чему такие взгляды? Типа, принцесса так хороша? И ловко перепрыгнул через весь стол, пройдясь по каменному полу. Места было действительно много. Мы достали мечи, и Император дал сигнал к началу боя.

М-да… сказать, что принцесса была хороша — это не сказать ничего! В первые же секунды я ушёл в глухую оборону. Это при том, что я много времени провёл на тренировках с Бурбулисом. Именно его я считал, до последнего времени, лучшим фехтовальщиком этого мира. А вот сейчас меня начали терзать смутные сомнения.

Три часа мы носились по залу. Принцесса ни на секунду не прекращала атаковать, как будто не испытывая никакой усталости. Скорее всего, так и было. С другой стороны, я тоже не лыком шит. Несколько раз я даже переходил в наступление, вызывая странные эмоции у маленькой японки. Она словно не могла поверить своим глазам.

— Достаточно! — в конце третьего часа прогремел голос Императора, который выглядел озадаченным. Он пристально посмотрел мне в глаза, как будто пытаясь там что-то прочитать. — Прошу прощения, но бой затянулся, поэтому я объявляю ничью. Спасибо вам, Александр! Увидимся завтра на открытии турнира!

Он развернулся и быстро удалился из зала. За ним, без разговоров, ушла его дочь.

Я огляделся вокруг. Взгляды людей полностью поменялись. Теперь они смотрели на меня, как на какое-то чудо. Я подошёл к Анне, которая единственная радовалась, хлопая в ладоши.

— Что это было? — спросил я у Накамура.

Тот не успел ответить, только тоже как-то странно на меня смотрел. Зато сзади подбежал Румянцев, и тут же зашипел.

— Галактионов! Ты… как всегда! Язык твой — враг твой… На, держи! — он буквально припечатал к моей груди письмо, на котором стояла имперская гербовая печать.

На секунду я нахмурился, а потом вспомнил. Ну да, просьба Императрицы. А ведь спрашивал у СБ-шника, нет ли у него для меня никакой просьбы. На что он сказал, что понятия не имеет, о чём это я говорю.

Я развернул письмо. Там ровным почерком Императрицы было написано, что она была бы счастлива, если бы я представлял Российскую Империю в этом соревновании. Ну, трындец!

Прочитав, я повернулся к Румянцеву.

— Нельзя было это сделать раньше?

Несмотря на показной гнев, в глазах у хитрожопого канцлера расплывалось злорадство.

Глава 18

Интересно в жизни все получается… В который раз уже понимаю, насколько часто задумываюсь об этом.

После дружеского спарринга началась череда бессмысленных и не очень знакомств, а еще нудных разговоров. Вечерний прием полностью соответствовал японским традициям. И я смог оценить, насколько эта страна и ее правила отличаются от моей Империи. Ведь как только нам сообщили об окончании аудиенции, то сразу выдали каждому по личному слуге, а те провели нас в наше жилище.

Причем, что меня удивило, Одину также приставили слугу, без лишних вопросов и разговоров. Да, на крысюка кидали заинтересованные взгляды, но все было в рамках приличий. Удивительные люди.

Мы были почетными гостями, и нам выделилили комнаты в этом же дворце. Когда мы пришли в свои покои, то на кроватях увидели лежащие традиционные японские наряды, в которые сразу влюбилась Анна.

— Обожаю юкаты!!! — воскликнула девушка и побежала примерять, оставив меня одного.

Должен заметить, что все эти одежды просто идеально ложились на наши тела, словно они все знали о наших пропорциях.

Как разведал Шнырька, не все гости порадовались такой смены имиджа. Особенно плевался Румянцев, который прибыл с десятком слуг, и у которых рук не хватало на его чемоданы с вещами. Складывалось впечатление, что он собирается