Впопыхах она чуть не налетела на огромную голову в соломенной шляпе, увешанной колокольчиками. Голова сидела на нижней ветке яблони и что-то напевала себе под нос. Увидев Фини, голова хотела кивнуть в знак приветствия, но не удержала равновесия и упала в траву – оттуда донеслось ее рассерженное бормотание.

Чувствуя все бо́льшую неловкость, девочка поспешила скрыться за поворотом. Она замедлила шаг, лишь оказавшись в самой зеленой части Сада, где когда-то олень Эдвард подарил ей лунный знак. Но, увы, здесь царила тишина, не было даже шатунов.

Наконец, раздвинув кусты сирени, Фини вышла на каменную террасу, с которой открывался замечательный вид на горы и озера вдали. Как и в первый раз, у нее дух захватило!

Неподалеку журчал ручей, над ним вились стрекозы. На плоском камне все так же стоял хрустальный кувшин и чашка. Фини подошла к самому обрыву, не забыв кинуть взгляд на запертую калитку, и вдруг увидела стол, полностью накрытый к завтраку. Чего на нем только не было! На круглом серебряном подносе лежало песочное печенье, стояла ваза с черешней, голубой чайник и голубая чашка с серебряной буквой «Ф» на боку – наверное, из того же набора, что и чашка с каминной полки. А еще молочник, вазочки с медом, вареньем и даже кусочками засахаренных фруктов. Но самое интересное, что в центре стола возвышалась та самая голубая свеча из решетчатого фонаря! Когда Фини подошла ближе, на ее фитильке зажегся огонек.

Наверное, это Садовница постаралась.

У Фини заурчало в животе – она поняла, что сильно проголодалась. Ее всегда удивляло, почему во сне тоже хочется есть, как и в реальности.

А может, это угощение не для нее? Но на салфетке, лежавшей возле блюдца, была вышита надпись «Финиста».

Это окончательно убедило Фини, она села на один из стульев, ухватила печенье и откусила. У него оказался приятный сладковатый привкус розового варенья, оно даже пахло розами.

У чая тоже был аромат роз, но после сладкого печенья Фини хотелось пить, поэтому она все-таки налила себе полную голубую чашку. Как только Фини поднесла ее к губам, все вокруг потемнело; она уже была не в саду, а в комнате с высокими и узкими витражными окнами.

Сюда еле проникал дневной свет, дробясь калейдоскопом мутных разноцветных бликов на полу и даже на столе, за которым сидела Фини. Из полумрака у дальней стены выступали шкафы темного дерева, за стеклянными дверцами которых что-то загадочно поблескивало. Здесь пахло пылью, воском, старой бумагой, красками и еще чем-то приторно-сладким, пожалуй, розовым маслом.

Возле крайнего правого окна стоял человек и рассеянно водил пальцем по линиям рисунка на стекле. На нем было широкое одеяние с неимоверно длинным, до самого пола, капюшоном, сужающимся на конце.

Фини застыла, крепко сжимая в руке голубую чашку. Кровь прилила к вискам, сердце бешено застучало: сейчас этот человек обернется, и ей надо будет как-то объяснять свое присутствие. И что сказать? «Я хотела выпить чаю в саду, но вот я здесь»?

От волнения ее пальцы соскользнули по ручке чашки, и несколько капель чая пролилось. Но Фини только крепче ее сжала, поскольку чашка в этом странном месте была единственным знакомым предметом.

– Я должен это сделать! – неожиданно воскликнул человек и вскинул руки, сжав их в кулаки. – Должен! Должен!

Резким движением он распахнул створки окна и с шумом втянул носом воздух, словно давно не выходил наружу. Солнечный свет вычертил его профиль – кажется, это был подросток, не намного старше Фини. У него были темные вьющиеся волосы, длинный нос с горбинкой и тонкие, упрямо сжатые губы.

Послышался шорох. Фини скосила глаза в ту сторону – оказалось, это сдвинулась вбок дверца одного из шкафов, открывая темный проем потайного хода. Из него в комнату ступила девочка. В тот же миг вспыхнули светильники, взявшиеся неизвестно откуда. Один из них, канделябр с семью свечами, даже оказался на столе прямо перед Фини. Парень, стоявший возле окна, обернулся и вскрикнул от ужаса.

В общем-то Фини его понимала – более странной особы она еще не видала. Девчонке на вид было лет тринадцать, но темное бархатное платье с белым кружевным воротником и манжетами делало ее старше и как-то угрюмее, хотя в целом внешность этой особы можно было бы назвать ангельской: высокий чистый лоб, прямой носик, крошечные розовые губы. Серебристо-белые волосы, скрученные в два небольших пучка на затылке. Хрупкая фигурка, тонкие руки, маленькие ножки в аккуратных туфлях с пряжками. Все портили глаза – огромные и слегка навыкате, с маленькими точками зрачков в бледно-голубой радужке, почти сливающейся цветом с белками. Взгляд этих глаз – холодный, изучающий, неподвижный, словно остекленевший, – по-настоящему пугал. Фини девчонка сразу не понравилась.

«Наверное, именно таким взглядом удавы гипнотизируют тех, кого потом хотят съесть», – неприязненно подумала она, наблюдая, как девочка-кукла тихими, медленными шажками пересекает комнату.

Все так же неспешно девчонка достала из-за пояса тонкую палочку и плавно взмахнула ею направо и налево – россыпи золотистых огоньков полетели в разные стороны, осели на светильниках, и те запылали ярче, так что в комнате стало еще светлее.

– Как ты здесь оказалась?! – нервно спросил парень, глядя на Фини. – Откуда?!

«Хороший вопрос», – подумала она, но тут до нее дошло, что парень обращается совсем не к ней. Похоже, он просто избегал смотреть пришедшей в глаза.

Девочка остановилась.

– Испугался? – Она издала короткий смешок. – А я думаю, кто это сидит в старой мастерской? Да еще в темноте…

Девочка снова взмахнула палочкой, и на столе перед Фини появилось два кубка с шипучей жидкостью зеленого цвета.

– Не хочешь ли эликсира моего собственного изобретения? Очень освежает.

Парень неожиданно хмыкнул.

– Взять питье из рук Инфанты? Я еще не сошел с ума.

– Как хочешь, – передернула та плечами.

– Что ты делаешь здесь, в Арт-Хаусе? – Парень уже справился с собой и говорил гораздо увереннее. – Тебе нельзя тут находиться!

Девочка задумчиво крутила палочку в пальцах. Фини присмотрелась – кажется, это была обыкновенная кисточка! Только ее деревянное основание покрывал густой серебряный узор. Может, там было написано имя ее владелицы? Вроде бы этот парень назвал девочку Инфантой…

– Так что ты здесь забыла, Инфанта? – сухо повторил парень. – Тебе нельзя находиться в Арт-Хаусе.

Девочка издала короткий смешок.

– Почему? Раньше все это принадлежало моей семье.

– Это было давно, еще при Старых Властителях, – возразил парень. – До того, как Арт нашел и подарил Дом…

– Арт! – презрительно перебила девочка. – Выскочка, которому просто повезло найти первый Сонный Дом. Что он смыслит в сномагии? Его держат здесь только из-за этого везения.

– Говорят, он искусный соннэр, волшебник, – не согласился парень. – Его сны яркие и динамичные, он фонтанирует идеями, словно имеет прямой канал связи с Чашей Снов… Признаюсь, лучше бы я встретился с ним, а не с тобой.