– Она сдрейфила первой из них, – сказал я. – Или же кто-то накормил ее отравой. В любом случае черт с ней. Я боюсь за Паулу.

Позднее Керман признался, что никогда в жизни не ездил в машине на такой скорости, и ему не хотелось бы повторить этот опыт. В какой-то момент стрелка спидометра достигла цифры 92 и оставалась там, пока мы с ревом неслись по широкой дороге вдоль побережья, гудя в клаксон.

За нами погнался патрульный, но отстал мили через две-три, а потом и вовсе исчез из виду. Подозревая, что он сообщит о нас другим постам, я свернул с главной дороги, и мы затряслись по грунтовке шириной в двадцать футов. Керман лишь сидел, зажмурив глаза, и молился.

Мы прибыли в Оркид-Сити через сорок пять минут, вот это была гонка! Шестьдесят с лишним миль за сорок пять минут!

У Паулы была квартира на Парк-бульваре, примерно в ста ярдах от госпиталя. Мы промчались по широкому бульвару и затормозили у дома, где жила Паула, визжа покрышками – как будто стадо свиней привели на бойню.

Лифт, казалось, еле тащился на третий этаж. Когда наконец он поднялся, мы с Керманом побежали по коридору к двери Паулы. Я нажал на кнопку звонка, навалившись всем весом. Я слышал, как звонок раздавался внутри квартиры, но никто не открывал. Мое лицо покрылось испариной, как будто я только что вышел из душа.

Я отступил назад.

– Давай вместе, – скомандовал я Керману.

Мы навалились на дверь плечами. Дверь была крепкая, но и мы парни хоть куда. После третьего удара замок щелкнул и впустил нас в аккуратную прихожую.

Мы прошли через гостиную в спальню Паулы, сжимая в руках оружие.

Постель была в беспорядке. Простыня и одеяло валялись на полу.

Мы заглянули в ванную и в спальню для гостей: никого. И Паула, и Энона исчезли.

Я бросился к телефону и позвонил в офис. Трикси сказала, что Паула не звонила. Зато дважды звонил мужчина, который не назвался. Я попросил Трикси дать ему номер Паулы, если он позвонит еще раз, и положил трубку.

Керман слегка трясущейся рукой протянул мне сигарету. Я закурил, не вполне сознавая, что делаю, и присел на кровать.

– Пора нам отправиться на шхуну «Мечта», – произнес Керман напряженным, сиплым голосом. – И побыстрее.

Я покачал головой.

– Успокойся, – сказал я.

– Да какого черта! – вспылил Керман и рванул к двери. – Они схватили Паулу. Значит, мы пойдем туда и потолкуем с ними. Давай!

– Успокойся, – повторил я, не двигаясь с места. – Сядь и не маячь.

Керман подошел ко мне:

– С ума ты, что ли, сошел?

– Как думаешь, получится у тебя хотя бы подойти к этому кораблю при дневном свете? – спросил я, глядя на него. – Подумай своей головой. Мы туда поедем, но только с наступлением темноты.

Керман со злостью махнул рукой:

– Я еду прямо сейчас. Если будем выжидать, может стать слишком поздно.

– Заткнись! – прикрикнул я. – Выпей чего-нибудь. Ты останешься здесь.

Он поколебался, затем ушел в кухню. Спустя короткое время вернулся с бутылкой скотча, двумя стаканами и кувшином воды со льдом. Он смешал напитки, дал мне стакан и сел.

– Ничегошеньки мы не сможем исправить, если они уже успели дать ей по голове, – заговорил я. – Если же они этого не сделали, то сделают, как только заметят нас. Мы отправимся туда с наступлением темноты, не раньше.

Керман ничего не ответил. Он сделал большой глоток из своего стакана и сложил руки, переплетя пальцы.

Мы так и сидели, уставившись в пол, ничего не обсуждая, не шевелясь – просто ждали. У нас оставалось часа четыре, может быть, немного меньше, прежде чем мы могли действовать.

В половине седьмого мы все еще сидели там. Бутылка скотча наполовину опустела. Сигаретные окурки заполнили пепельницу. Нервы были на пределе.

Потом зазвонил телефон: тревожный пронзительный звук раздался в тихой маленькой квартире.

– Я подойду, – сказал я, прошел через комнату на затекших ногах и взял трубку.

– Маллой? – спросил мужской голос.

– Да.

– Говорит Шеррил.

Я ничего не ответил, просто ждал, глядя на Кермана.

– Твоя девчонка у меня на борту, Маллой, – сказал Шеррил.

Он говорил так ласково – едва не шептал.

– Знаю, – ответил я.

– Можешь прийти и забрать ее, – продолжал Шеррил. – Скажем, в девять. Раньше не приходи. У причала тебя будет ждать лодка. Только приходи один, и никому ни слова. Если приведешь полицию или еще кого-то, ее стукнут по голове и выбросят за борт. Понял?

Я сказал, что понял.

– В таком случае увидимся в девять. – И он повесил трубку.

4

Лейтенант Брэдли из бюро по розыску пропавших людей, плотный мужчина средних лет, давно разочаровался в жизни. Он часами просиживал за обшарпанным столом в маленьком кабинете на четвертом этаже управления полиции, пытаясь отвечать на вопросы, не имеющие ответа. Днем и ночью к нему приходили или звонили с сообщениями о пропавших родственниках и с надеждой, что он всех найдет.

Нелегкая работенка: в большинстве случаев люди исчезали намеренно, потому что им осточертели их семьи, и они делали все, чтобы их не нашли. Лично я не согласился бы на такую работу, даже если бы мне платили в двадцать раз больше, чем Брэдли; впрочем, я все равно не справился бы с ней.

За матовым стеклом двери его кабинета все еще горел свет, и я постучал. Голосом, привычно проникнутым сочувствием, лейтенант пригласил меня войти.

Он сидел за письменным столом с трубкой во рту, и в его глубоко посаженных, все понимающих карих глазах сквозила усталость. Крупный мужчина, начавший лысеть, с мешками под глазами. Брэдли прекрасно выполнял свою работу, не получая за это ни денег, ни славы и не желая их.

Увидев меня, он тут же нахмурился, на лбу у него собрались морщины.

– Уйди, – произнес он без всякой надежды. – Я занят. У меня нет времени выслушивать твои проблемы, у меня своих полно.

Я закрыл дверь и прислонился к ней спиной. Я был не в настроении обмениваться колкостями с лейтенантом полиции и к тому же торопился.

– Мне нужна услуга, Брэдли, – сказал я, – и как можно скорее. Ты поможешь мне или я отправляюсь к Брендону?

Светло-карие глаза смотрели с тревогой.

– Не надо говорить со мной таким тоном, Маллой, – сказал он. – Какая муха тебя укусила?

– Разные мухи, но сейчас нет времени вдаваться в детали. – Я подошел к Брэдли, уперся кулаками в его стол и посмотрел лейтенанту в глаза. – Мне нужно все, что у тебя