в 1711 году она овдовела и правила Курляндией, пока не стала русской императрицей (годы царствования 1730–1740). Как в Митаве, так и в Петербурге она опиралась на курляндских немцев. Взойдя на русский престол, Анна Иоанновна всячески покровительствовала Курляндии и после того, как в 1737 году пресекся род Кетлеров, сделала герцогом своего фаворита Эрнста Бирона. Герцогский двор в Митаве стал своего рода форпостом петербургской культуры; столицу украсили барочные здания, построенные Растрелли. После третьего раздела Речи Посполитой (1795) последний герцог подписал отречение, и Курляндия вошла в состав России. На ее территории сразу же начали осуществляться российские административные реформы, было введено деление на уезды, но местные должности стали занимать представители немецкой знати. Таким образом, на короткий период было обеспечено сохранение статус-кво – до тех пор, пока Павел I не стал отменять екатерининские реформы (с 1796 года). В 1801 году курляндских крестьян официально освободили от рекрутской повинности – еще одно свидетельство того, что с крестьянами различных национальностей на окраинах империи обращались по-разному.

РАЗДЕЛЫ ПОЛЬШИ: ПОЛЯКИ, ЛИТОВЦЫ И ЕВРЕИ

По итогам трех разделов – между Россией, Австрией и Пруссией – Речь Посполитая перестала быть суверенным государством. Бо́льшая ее часть отошла к Российской империи. С 1772 по 1795 год последней достались более 460 тысяч квадратных километров территории и 7,5 миллиона новых подданных – украинцев, белорусов, литовцев, латышей, поляков и евреев, что существенно затруднило управление империей.

После первого раздела, осуществленного в 1772 году, Россия получила вертикальную полосу земли – часть Великого княжества Литовского – с такими городами, как Полоцк, Витебск, Мстиславль, Гомель, а также Латгалию, с совокупным населением в 1,3 миллиона человек, состоявшим в основном из белорусскоговорящих крестьян, но также горожан, евреев и представителей польской знати. Крестьяне, горожане и евреи были немедленно обложены подушной податью (1773), но положение высших классов не слишком изменилось. Привилегии польской шляхты были подтверждены, она по-прежнему собиралась на местные собрания (сеймики), удержала за собой исключительное право на винокурение и виноторговлю. Сохранилось городское самоуправление – часто основанное на магдебургском праве – и крепостная зависимость. На новоприсоединенных землях были образованы Псковская (в 1777 году разделенная на Псковскую и Полоцкую; в последнюю вошли бывшие владения Речи Посполитой), Витебская и Могилевская губернии с уездными комиссарами и земскими судами для решения гражданских и земельных споров. На губернском уровне языком администрации стал русский, были созданы палаты уголовного и гражданского суда, но в низших инстанциях разбирательства шли на польском языке и согласно польским законам – в той мере, в какой последние не противоречили российскому законодательству. В 1778 году, в соответствии с реформой 1775 года, появились губернские и местные финансовые, судебные и полицейские органы. Польская знать сохранила господствующие позиции, в частности, в дворянских собраниях, образованных после дарования Жалованной грамоты дворянству (1785). Закон от 3 мая 1783 года, вводивший для всех крестьян подушную подать и лишавший их свободы передвижения, применялся здесь так же, как в Левобережной Украине и Слобожанщине.

Разнообразие и обширность земель, приобретенных в ходе второго и третьего разделов (1793, 1795), затруднили управление империей. С 1770-х годов Екатерина старалась уравновесить традиционный подход, основанный на уважении к местным обычаям, усилиями по созданию общеимперской административной системы. Галиция отошла к Габсбургам, но остальные украинские земли оказались в составе России. Правобережная Украина и западноукраинские территории были разделены на три губернии – Волынскую, Подольскую, Брацлавскую. В оставшейся части Великого княжества Литовского создали Виленскую, Минскую и Слонимскую губернии, подчиненные генерал-губернатору Лифляндии и Эстляндии. Польские и немецкие суды постепенно упразднялись, их место занимали новые, созданные по российскому образцу 1775 года – гражданские и уголовные палаты на губернском и уездном уровне. Тысячи польских дворян, проживавших на этих землях, влились в русское дворянство, а для их крепостных вводились подушная подать и рекрутская повинность. Насильственное обращение униатов в православие увенчалось успехом в Правобережье, но униатские епископы на территории бывшего Великого княжества Литовского оказали сопротивление; тогда власти отказались от насильственных мер, вновь прибегнув к ним лишь в 1830-е годы. Как уже отмечалось, в Курляндии после отречения герцога (1795) стали создаваться институты, предусмотренные губернскими реформами 1770–1780-х годов, но немецкая знать сохранила политическое господство.

Этнические литовцы оказались в составе Российской империи после третьего раздела (1795), на территориях их проживания появились Виленская и Гродненская губернии. В этих землях издавна были распространены польская культура и польские институты, так как Литовское княжество находилось в унии с Польским королевством с 1387 года. Россия сохранила здесь статус-кво: Литовский статут 1588 года остался в силе, власти подтвердили права польского и литовского дворянства, исповедовавшего католицизм, но местное дворянское самоуправление было ограничено. Крепостничество существовало здесь в своем классическом виде – крестьяне по большей части были восточными славянами и исповедовали православие, – но Вильно и Ковно являлись крупными городскими центрами, где процветало этническое и культурное разнообразие. Вильно, основанный в Средние века, позже стал столицей Великого княжества Литовского, с королевским дворцом и университетом (1579), где развивались естественные и гуманитарные науки, а также католическое богословие. В этом городе, имевшем самоуправление согласно магдебургскому праву, сосуществовало несколько общин: польская и литовская (католики), немецкая (лютеране), украинская (православные), еврейская. Как показал Дэвид Фрик, все они взаимодействовали между собой по торговым и повседневным делам, и, несмотря на межконфессиональные границы, имел место также культурный обмен.

Особенно важной была роль Вильно как места сосредоточения евреев, что отражало их значительную долю в населении Великого княжества в целом. Евреи проживали в Польше с XIII века, а в Великом княжестве Литовском с XIV века, и были защищены королевскими грамотами, которые гарантировали им институциональную и религиозную автономию. Евреи Великого княжества имели многоуровневую систему самоуправления, похожую на ту, которой обладала польско-литовская знать. Местное собрание – кагал – целиком контролировало внутреннюю жизнь общины (безопасность, образование, суды и т. д.) и взаимодействовало с местными властями. Выборные лица от кагалов собирались на региональном уровне и посылали представителей в сейм (польский парламент, собиравшийся каждые два года), чтобы те отстаивали интересы евреев.

Благодаря защите со стороны государства жизнь евреев Польши и Литвы была отмечена стабильностью и достатком. В XVI веке появляется сеть высших учебных заведений (ешибот), достигших расцвета в середине XVII столетия: в этот период они существовали в Люблине, Кракове, Познани, Вильно. В них преподавали еврейское право, этику, толкования к Талмуду, учили мистическому сосредоточению и занимались исследованиями по этим предметам. Наибольшего размаха изучение Талмуда достигло в XVI веке благодаря выдающимся раввинам Моше Иссерлесу (1520–1572), Соломону Лурии (1510–1573) и Мордехаю Яффе (ок. 1530–1612), которые публиковали также разъяснения, касающиеся еврейского права.