В силу полного обесценивания навыков советской жизни, предки не могли научить потомков ничему вообще – даже привить им свои кулинарные привычки, поскольку даже еда стала другой. С другой стороны, «новая жизнь» настала для всех сразу. Её освоением занималось всё общество в целом. Все, невзирая на возраст, попали в ситуацию «молодых», но без преимуществ молодости.

«Черновой» характер первого постсоветского десятилетия настолько очевиден, что я не буду на этом останавливаться. Вкратце – всё вокруг воспринималось как плывущее, нереальное, могущее измениться в любой момент.

Отсюда, кстати, растут ноги у «нравственной аномии» девяностых, то есть чудовищного забвения «взрослой» морали (основанной на этике ответственности, на чтимой памяти предков и сознательного устроения жизни потомков) и её тотальной замены – повторяю, имевшей место во всех возрастных группах – нравами шпанистой и дебиловатой подростковой стайки. На таком фоне носители клановой и уголовной морали, естественно, стали доминировать: дети всегда проигрывают дядям, это естественно.

Из этого следует вывод. Само появление «молодёжных движений», «молодёжной политики» и вообще превращение молодёжи (той самой, которой от 15‐ти до 25 лет) в некую отдельную политическую силу свидетельствует не об активизации разрушительных начал, а, наоборот, о некоей стабилизации положения. «Молодёжь» существует там, где существуют взрослые, а до недавнего времени «взрослая позиция» в России была не просто не востребована, но, по сути, даже и невозможна. Дети почуяли это первыми – и радостно занялись обычными молодёжными делами. Что, безусловно, хорошо.

Однако это не снимает главную проблему постсоветского общества – проблему взрослой позиции. Как «быть молодым», сейчас уже в целом ясно. Как возможен в современной России «честный труженик», «отец семейства», «преуспевший в жизни человек» [125] – совершенно непонятно. И пока это не станет понятным, российское общество нельзя считать состоявшимся.

Размышления о пенсионной реформе

Крики боли и возмущения, разносящиеся по Эрефии в связи с готовящимся повышением пенсионного возраста, комментировать не хочется. Потому что нечего там комментировать. Людям наступили на их кровные жизненные интересы. Они кричат от страха и возмущения. А вы чего хотели?

Не будем обращать внимания на тех, кто хорохорится – я, дескать, крепкий, всю жизнь работать собираюсь, мне пенсия ни к чему. Это именно что люди хорохорятся. Потому как пока ещё здоровьичко позволяет и силёнки есть. Вот стукнет полтинник, навалятся болезни – по-другому запоют. А которым за полтинник и ещё тянут – тем подождать, всё равно навалятся и всё равно запоют. Даже владельцам каких-нибудь небольших денег, которых, по их расчётам, может хватить на непостыдную старость, не стоит особенно-то на это рассчитывать. Потому что деньги – что в Сбербанке, что в банке из-под огурцов – стоят столько, сколько решит государство. Совсем недавно они в два раза подешевели. А просто недавно – в девяностые – они дешевели в тысячи раз. Думаете, государство не может повторить? Может, может.

Хотя и владельцы счетов в иностранных банках и в иностранной валюте тоже зря расслабляются. Потому что они привязаны к государству за российское гражданство. То есть – им в любой момент могут запретить «всякие валютные дела». Или иностранцы все вклады заморозят, потому что захотят наказать РФ за что-нибудь. Они это любят, Эрефушку наказывать: и развлечение, и выгода. В общем, у кого нет миллиона в твёрдой валюте и паспорта приличной страны – не расслабляйтесь особо-то. Может, вам повезёт. А может, и нет.

Столь же скучно выглядят и ламентации: «да, в другой стране народ восстал бы, а вы не восстаёте, значит, народ у нас рабский и заслужил все страдания». У нас силовиков, в пересчёте на душу населения, больше, чем где бы то ни было в мире (кстати, силовикам-то пенсионный возраст повышать не собираются). Кроме того, есть всякие полезные статьи в УК (особенно – которые имеют номер из двух двоек и восьмёрки, каждая по-своему замечательна), а также российский суд, самый гуманный в мире. Да и вообще – за предыдущие годы власть наглядно довела до сведения населения, что она может сделать с любыми недовольными. Или вообще с любыми гражданами, которых ей заблагорассудилось провернуть через мясорубку. Политика фактически запрещена, гражданское общество лет десять изводили дустом и вконец извели. Даже разрешённые оппозиционные мероприятия могут окончиться неиллюзорной отсидкой. В общем, пользы от протестов сейчас примерно столько же, сколько от голодовки в гулаговском бараке.

Впрочем, протесты могут и разрешить. Кому надо. Ну, соберутся, покричат. Может, никого и не побьют, не схватят. И чего? Механизмов использования протеста для давления на власть всё равно нет. Потому что для этого нужна легальная политика, многопартийность и всё такое прочее. А так – нет хода. Разве что гражданская война, для которой у народа нет ни ресурсов, ни оружия, ни готовности. Кавказцы войну в России устроили, так их советская власть сто лет раскармливала, вооружала и ещё всячески мотивировала на ненависть к русским [126]. Русские сейчас – голые на морозе, у них ничего нет. Так что не надо ля-ля.

С другой стороны, это не тот случай, когда люди «поплачут тихонечко и всё». Потому что поднятие пенсионного возраста – это фактор долговременный. И крайне нервирующий. Потому что для большинства людей это будет означать перспективу нищеты в старости.

Конкретно. У нас дико нищее население, практически все русские работают – тяжело и много. При этом с работы стараются выгнать пораньше, потому что старики не выдерживают сверхэксплуатации и не рассчитывают на карьеру. Молодому можно платить гроши и гонять его в хвост и в гриву «за перспективу». Или хотя бы требовать от него побольше. Людей стараются выгнать поскорее. Но если сейчас ещё остаётся шанс проработать до пенсии, то когда возраст повысят – он исчезнет. Ибо на хорошую работу не возьмут, а все простые работы полностью зарезервированы под мигрантов. Джамшуд и Равшан заняли абсолютно все места, начиная от дворников и сторожей и кончая водителями и медсёстрами. Это не считая того, что на них теперь меняют ещё и милицию и врачей. Что тоже важно, потому что это тоже места. В общем, относительно низкие зарплаты и клановая организованность не оставляют русскому пенсионеру ни малейшего шанса.

Специально же трудоустраивать стариков никто не будет. Скорее, их будут использовать как ещё один повод для понижения зарплаты и выжимания соков. У молодого парня, помимо кавказских и азиатских конкурентов, появится ещё и конкурент-старик. «Не хочешь горбатиться за гроши – возьмём двух стариканов, они за любую копейку ломаться