Шрифт:
Закладка:
Однако он не позволил ей сменить тему разговора. Илдар провел рукой по ее позвоночнику и остановился у звезды.
— Что это? — спросил он, положив ладонь на метку. Илдар почувствовал, как по нему пробежала пульсация силы, подобная удару электричества, и был ошеломлен.
Сумеречная отшатнулась и отпрянула в сторону, выскользнув из его рук, как из раскрытых оков. Она повернулась к нему с опасными глазами и потянулась к бедру, как будто хотела достать сталь.
Когда Илдар лишь уставился на нее, Сумеречная задрожала и снова выпрямилась.
— Метка Эревана Илесира, — сказала она. — Ее носят все его девы.
— Родимое пятно?
Все та же кривая улыбка.
— Дар, — сказала она. — Когда его каприз отдалился от меня, Эреван отправил меня в путь, но он не был неблагодарен за ночи, которые мы провели вместе.
Илдар моргнул.
— Ты хочешь сказать, — заикаясь, произнес он. — Ты спала с.... с богом?
— Он всегда называл меня своей маленькой Лунной Радугой, — сказала она. — Может быть, это фантазия?
Илдар издал придушенный крик.
— Ты же не… Ты же не серьезно!
Сумеречная улыбнулась, подошла и поцеловала его в щеку.
— Хочешь почувствовать себя особенным? — Она похлопала его по плечу и зашагала дальше.
— О. — Она обернулась. — Он был более искусным, чем ты, конечно.
Илдар покраснел золотисто-красным цветом.
— Ну, возможно, с определенной долей практики, — сказал он.
Ее глаза сверкнули.
— Это вряд ли.
После полудня эльфы снова вернулись к лестнице, ведущей в храм. Сумеречная была против, но Илдар настоял на своем. Они должны были сделать хотя бы попытку.
Дверь они нашли открытой, а проход зиял. Темнота, пропахшая жертвоприношениями разумных существ, казалась более легкой, какой-то пустой. Илдар позволил себе внезапную вспышку надежды.
Неужели Сайтара убила культистов? Возможно, она сбежала!
На нижних уровнях они никого не нашли. Все двери аколитов висели открытыми, камеры были пусты. Двойные двери в алтарную комнату, обугленные и расколотые от событий предыдущего дня, стояли закрытыми. Хотя Сумеречная пыталась остановить его, решительный Илдар подошел к дверям и толчком распахнул их.
Алтарная комната была пуста, вся мерзость вычищена, все следы жертвоприношений уничтожены. Все, кроме одной фигуры, стоявшей перед ними в одеянии чистого черного цвета. Она откинула капюшон, открыв знакомое золотистое лицо.
— Сестра! — крикнул Илдар, собираясь броситься вперед.
Жест Сайтары остановил его так же уверенно, как если бы он наткнулся на невидимую стену. Илдар опустил руку на рукоять своего меча.
— Брат, — сказала Сайтара. Она говорила на общем языке, отметил он. — Ты все еще не понимаешь. Столько лет, а ты так ничему и не научился.
Она повернулась и позволила своему платью соскользнуть вниз по спине. Там, у основания позвоночника, расположилась демоническая руна - шестипалая рука. Знак ее нового хозяина.
— Ты... — вздохнул Илдар. — Ты стала одной из них!
— Молчи и дай мне сказать, — произнесла Сайтара. Ее голос резанул его как нож. Темная харизма капала с нее, как пот и страсть. — Слишком долго я обитала в твоей тени, помогая тебе в твоих поисках, помогая тебе вернуть свою честь. Я достаточно терпела, брат. Я выбрала свой путь - путь тьмы и силы. Теперь ты должен выбрать.
— Выбрать?
— Браслет или я, — сказала Сайтара. Она указала на запястье Сумеречной, где поблескивал серебряный браслет. — Что является большим сокровищем? Пыль наследия Инлоэта или бьющееся сердце Сайтары? Эта вероломная воровка или твоя некогда любимая сестра? Твой долг и честь или твой род и кровь. Выбирай.
Возможно, это была его гордость. Возможно, дело было в его неспособности измениться. А может, дело было в Сумеречной.
Как бы то ни было, Илдар колебался.
Сайтара кивнула и почти незаметно вздохнула.
— Ты выбрал, - сказала она. — В сердцах братьев нет любви.
— Но...
— Прощай, Илдар, — сказала Сайтара. — У тебя свой путь, а у меня свой. Я не держу на тебя зла, но клянусь, что если ты последуешь за мной, я забуду, что когда-то мы были братом и сестрой. — С этими словами она исчезла в черном дыму и жаре.
— Нет! — закричал Илдар, но Сайтара уже исчезла.
Он обыскал место, где она стояла, но мага и след простыл. Он оглянулся на Сумеречную, но та лишь пожала плечами. Илдар ударил кулаком по пустому алтарю и вскрикнул, издав крик боли из самых глубин своей души.
Илдар медленно, сердито выпрямился. Он поднял подбородок, и глаза его стали холодными.
— Что теперь? — спросил он, снова став надменным эльфийским принцем.
Наступило долгое молчание.
Затем Сумеречная обняла его и страстно поцеловала.
— Пойдем со мной, — сказала она. — Мы продадим Браслет — он стоит целое состояние в монетах. Мне бы не помешал партнер.
Илдар отвернулся, и Сумеречная прижалась головой к его плечу. — Отпусти свою сестру. Она сделала свой выбор, теперь ты ей ничего не должен.
— Нет, — сказал Илдар. — Нет, я не могу.
Сумеречная открыла рот, чтобы заговорить, но Илдар остановил ее поцелуем.
— Пойдем со мной, — попросил Илдар. — Я должен идти, но ты можешь помочь мне - помочь мне спасти ее.
Сумеречная долго не отвечала. Когда она наконец заговорила, ее голос был мягким, как шепот ветерка.
— Ты не имеешь права просить меня об этом.
— Но я люблю тебя, — сказал Илдар. — Неужели это ничего не значит?
Сумеречная улыбнулась, но ее глаза казались далекими.
В ту ночь они снова лежали вместе, прижавшись друг к другу, как будто никогда больше не увидят друг друга, как будто рассвет никогда не наступит.
Но он наступил, и когда солнце поцеловало восточный горизонт, Илдар вышел из Дремления, а Сумеречная исчезла.
Илдар лежал один, и, несмотря на пустоту в сердце, он не мог сказать, что удивлен. Он встал и оделся, почти не интересуясь восходящим солнцем, бросающим свои лучи на еще одну одинокую дорогу и пустую кровать.
Для Илдара следующие столетия действительно выглядели одинокими и пустыми.
Его внимание привлек блеск серебра на полу.
