— Ох и влетит мне за твои выкрутасы, — пожаловался он на мою просьбу прибавить скорость.

— Всю вину возьму на себя!

— Как же, дождешься от тебя благодарностей, — усмехнулся Илья, выведя вертолет на прямую, по навигатору, до распределителя ювеналов.

Замаскировавшийся вертолет завис над нужным домом и я благополучно спустился на крышу здания. Мне помогало несколько факторов: сама бесшумная вертушка, внезапность, отсутствие наверху камер видеонаблюдения или смотрящих в небо. Жужжание квадрокоптеров исходило издалека и я не опасался, что их сенсоры зафиксируют мое присутствие. На механических андроидов, снующих внизу, я вообще не обращал никакого внимания.

Новое здание состояло из трех этажей. Администрация, учителя — педагоги — наставники и непосредственно сами дети — предназначенные либо на продажу полностью в какую-либо семью, либо по частям — каким-нибудь нуждающимся в донорских органах богачам. «Система» идеально поставила этот процесс на конвейер. Сейчас на просторах интернета можно было найти данные о тысячах детей в возрасте от нескольких месяцев до шестнадцати лет. В несколько кликов открывались файлы об их здоровье и немногим больше требовалось чтобы договориться с ювенальной юстицией о приобретении любого понравившегося.

Мне повезло вдвойне, когда я спустился с открытого чердака здания и обнаружил, что дети содержатся на третьем этаже. По правую и левую руки шли многочисленные двери с наименованием количества мест и занимающих эти места самих детей. Слева — те, кто в скором времени должен был заменить кому-то какой-то орган. Справа — целиком шли на продажу.

Быстро пробегая глазами по десяткам имен и фамилий, у меня сжималось сердце от увиденного. «Это же сколько семей ювенальная юстиция смогла сломить, разобщить и разделить на взрослых и тех, кто помладше?» Сотни детей находились в этом приемнике и столько же уже оказались проданы неизвестным лицам, имеющим определенный запас виртуальных денежных средств, готовых потратить на получение живого организма.

Спустя четверть часа, я нашел искомое. Комната оказалась самой дальней по коридору. Из отчета, нанесенного на голографическую дверь, здесь находилось тридцать человек. В основном девочки. Белова Вероника Даниловна и Белова Кира Даниловна. Рядом стоял возраст — четырнадцать и двенадцать лет соответственно. Но как открыть эту новую дверь, я не знал. Рядом в стену была вмонтирована панель с цифровым кодовым замком и еще одна — по всей вероятности считывающая биометрические показатели.

Достав из кармана нож (последнее оружие взятое из ресторанного комплекса Рустика) и вознеся молитву Богу, желая лишь одного — чтобы цифровая панель оказалась не подлинной, а творчеством рук наших узкоглазых братьев. Через минуту кропотливой работы, мои действия завершились успехом — декоративная рамка вокруг самих цифр поддалась и со щелчком отделилась от основной части. В ту секунду я так полюбил наших азиатских коллег, что готов был расцеловать любого из них, встретившегося мне сейчас на пути.

Подобные механизмы блокировки двери считались едва ли не самыми надежными из существующих в своем роде. Единственное исключение составляли китайские подделки, взятые с оригинала, но имеющие примитивную конструкцию. И хотя визуально они ничем не отличались, внутри имели практически полную противоположность. Вот и здесь при возведении ювенального комплекса, мастера (по всей вероятности гастарбайтеры, как часто бывает в таких ситуациях) не стали заморачиваться покупкой сложных дорогих блокировочных систем (кто же знал, что я приду), а ограничились азиатским ширпотребом. Взлом таких замков мы проходили на факультативе спецназа по взлому и проникновению в места второстепенной значимости. «Эх, братец, братец, твоя отличная оценка по этому предмету мне здесь бы очень пригодилась!» — мысленно пожелал я увидеть младшего Ивана.

Минут пять потребовалось, чтобы аккуратно замкнуть нужные провода, снять голографический замок и открыть дверь.

Комната встретила меня полутьмой. Лишь несколько ночников тускло освещали пространство вокруг себя. Я проходил мимо расставленных рядами кроватей с мирно спящими детьми и вглядывался в «сопроводительные метки», повешенные на бортики. В них давалась краткая информация о той или иной, кто там находился и каково было его здоровье.

Наконец, я наткнулся на то, что искал: «Белова Вероника Даниловна» и «Белова Кира Даниловна» находились рядом друг с другом. Обе девочки мирно спали, натянув одеяло до самого носика. Их глубокое ровное дыхание успокаивало, но не настолько, чтобы потерять бдительность.

— Кто ты такой?

Резко открывшиеся глаза одной из дочерей прервали ход мыслей.

— Что ты здесь делаешь? — спросила, проснувшись, другая.

Я не стал ничего объяснять, просто снял маску и сказал:

— За вами пришел!

Старшая Вероника с просонки протерла глаза и взвизгнув от радости, выпрыгнула из кровати и повисла на шее.

— Папа!

Следом присоединилась вторая и я, наконец, ощутил себя самым счастливым человеком на свете.

— Пора уходить. Мне здесь не рады и если все откроется нам несдобровать!

— Мы никуда не поедем без своих друзей! Помоги им выбраться из здания и они не забудут твою щедрость! — опротестовала все мои попытки увести их, младшенькая.

По их умным взглядам, я понял, что они не отступят, а еще то, что они очень быстро повзрослели и их детство давно закончилось, уступив место чудовищному настоящему.

Спорить оказалось бессмысленно. Они обе уперлись и стояли на своем. Пришлось сдаться. Оказывается, у них уже был план побега. Завтра намечалось тотальное распределение детей всего центра и в полночь они должны были бежать. В их распоряжении оказались шифры всех комнат и входных дверей самого здания и ворот забора. На мой непонимающий вопрос по поводу охраны, Вероника пояснила, что кроме андроидов здесь никого по ночам не бывало.

Моя помощь заключалась лишь в поднятии тяжеленных металлических защитных роллет, преграждающих выходы на каждый этаж и перед парадным входом соответственно. Обычно таким делом, как пояснила Кира, занимался «специально обученный» робот-дроид с заложенной в него подобной программой, но сгодился и я на столь силовые упражнения.

Килограмм под двести, роллета со скипом поднималась вручную. Хотя мне и помогали ребята из старшей группы, легкости от этого не прибавилось.

Через пол часа здание напоминало тихо жужжащий разбуженный улей. Их план оказался не таким уж и детским. Точное исполнение его контролировали мои дети и несколько ребят из взрослой группы. По их тайному договору, все собрались в холле, спустились скопом до первого этажа и когда андроиды разъехались для очередного обхода — массово сваливали из разблокированных дверей до находящегося под напряжением забора. Там, один из старших отключал охранную систему ворот, обесточивая все по периметру и открывал доступ к долгожданной свободе.

Уж не знаю, какими ухищрениями они добыли коды