Я проглатываю свое любопытство и, подходя к Наде, стараюсь не выдавать своих эмоций. Я никогда не любила обниматься, но каждая моя клеточка хочет прижать эту девушку к себе, чтобы сказать ей, как я счастлива за нее. А после пригрозить притащить сюда Фрэнни Делафонт, которая поставит ей синяк под глазом, если она когда-нибудь посмеет разбить сердце моего друга. Вместо этого я довольствуюсь кривой улыбкой и скрещенными на груди руками.

– Покажи мне, в каких ужасных нарядах я теперь буду вынуждена разгуливать.

С возбужденным визгом она начинает раскладывать мой новый гардероб. Две юбки с жакетами в тон, две блузки с пышными рукавами, бледно-голубое вечернее платье, фиолетовое бальное платье и длинное пальто сливового цвета с соболиным мехом на воротнике, подоле и рукавах. Все выглядит слегка изношенным, но даже для меня, особы, которая предпочла бы носить брюки и свободную блузку дни напролет, эта одежда кажется сногсшибательной.

– Спасибо, Надя.

– Это еще не все. – Она направляется к одной из вешалок с одеждой и достает знакомое платье: длинное и облегающее, оформленное в мерцающих оттенках розового, голубого и белого и украшенное нитями жемчуга. – Это станет твоим свадебным платьем.

– Я не могу надеть подобное на свадьбу, – усмехаюсь я. – Ты забыла, что этот конкурс устраивает церковь?

Она пожимает плечами.

– Тогда надень его во время медового месяца.

– Медового месяца?

– Предполагаю, тебе он понадобится, – говорит она с лукавым взглядом. – С тем состоянием, что есть у твоего жениха, он просто обязан отвезти тебя в какое-нибудь шикарное место. Или, по крайней мере, в хороший отель на улице Галлей. Это платье мигом побудит его раздеть тебя.

Огонь обжигает мои щеки от образов, которые вызывают ее слова. Но в моем воображении раздеваюсь не я. Мокрая от пота кожа Дориана – это все, о чем я могу думать. О том, как его мышцы напрягаются и перекатываются под кожей, когда он бьет по мешку…

Я отгоняю эти мысли прочь. Мне требуется мгновение, чтобы снова обрести голос.

– С чего ты взяла, что я дойду до финального раунда? Он может исключить меня в любой день.

– Ой, да ладно тебе. Даже у пессимистичной Перл должна появиться надежда, если она позволила предоставить ей такой роскошный гардероб. Кроме того, я видела, как он смотрел на тебя на церемонии. Просто потому, что я просидела на задних рядах с Даксом, еще не значит, что не заметила электрический ток, что бежит между вами.

– Ты бредишь, если думаешь, что между нами хоть что-то бежит, – фыркаю я.

Она кладет мерцающее платье к остальной одежде и садится за туалетный столик, где начинает вынимать шпильки из волос. Каждая из них оставляет после себя ошеломляюще тугую волну темных волос, и ни одна прядь не опускается ниже подбородка.

– Тогда почему ты была единственной, на кого он смотрел дольше секунды?

– Уверена, он… смотрел на всех точно так же.

– Нет, вручая лилию, он так долго смотрел на тебя, что я было подумала, как бы зрители не начали скандал. В образовавшейся тишине можно было услышать, как падает булавка. Все с благоговением наблюдали за происходящим, а потом его пальцы коснулись твоих… – Она мечтательно вздыхает, снимая последнюю шпильку.

Я закатываю глаза.

– Ты преувеличиваешь.

– Назови мне хоть одну вескую причину, по которой он так смотрел на тебя, хотя на других девушек едва ли бросил мимолетный взгляд. За исключением мисс Делафонт, конечно. Он проявил доброту к девушке, которую отправил домой, но в этой доброте не было страсти. А вот ты! Между вами действительно есть что-то волнующее.

Я меняю позу, размышляя, стоит ли говорить ей правду.

Надя, должно быть, видит это в моих глазах, потому что встречается со мной взглядом в зеркале.

– Выкладывай уже, Перл! Что случилось?

– Он вел себя со мной иначе только потому, что… потому что сначала хотел отправить домой меня.

– Почему ты так думаешь?

Я прикусываю губу.

– Потому что я пыталась поцеловать его.

Надя приоткрывает рот. Когда она поворачивается ко мне лицом, в глазах ее светится веселье.

– Ах ты, маленькая блудница!

– Все прошло не очень хорошо. Он был очень зол.

– Наверное, ты просто ранила его гордость, вот и все, – пожимает плечами Надя. – Ты должна позволить ему поцеловать тебя первым.

– Именно так я ей и сказал, – раздается голос Подаксиса. Он выныривает из-за занавески в своей неблагой форме. Я не могу избавиться от некоторого разочарования. Неужели я ошиблась и он совсем не собирался менять форму?

Я снова обращаю внимание на Надю.

– То, что я вынуждена ждать, когда меня поцелует мужчина, глупо. Но так и есть. По крайней мере, когда дело касается Дориана. Теперь я в этом уверена.

– Ну, на этот случай у меня кое-что есть. – Она роется в коробках с маленькими баночками и тюбиками, пока не протягивает мне одну. – Косметика.

Морща нос, я принимаю баночку с кораллово-розовой пастой. Ненавижу косметику. На самом деле, настолько, что, когда отец послал меня добиваться расположения неблагого принца Лунного королевства, я обзавелась довольно удобными чарами, вплетенными в пару туфель с хрустальными каблуками. Всякий раз, когда я надевала их, то выглядела идеально причесанной и накрашенной. Не было видно ни выбившихся прядей волос, ни веснушек. К сожалению, я оставила упомянутые туфли несчастной служанке по имени Эмбер, чтобы та смогла незаметно сбежать из дворца. Я часто задумываюсь, где она теперь…

– Румяна для губ и щек, – объясняет Надя, возвращая меня к реальности. – Всего лишь мазок придаст тебе соблазнительное сияние. После чего просто хлопай ресницами вот так. – Она демонстрирует как, положив одну руку на бедро и выпячивая при этом грудь. Вдобавок она еще и надувает губы. – И поджимай губы, когда улыбаешься. Так оглянуться не успеешь, как он тебя поцелует.

Я не имею ни малейшего представления, как кто-то может одновременно поджимать губы и улыбаться, но позволяю Наде оставить за собой роль эксперта. А она явно знает, о чем говорит, поскольку Подаксис снова светится, глядя на нее снизу вверх.

– Чем еще я могу тебе помочь, Перл? – спрашивает Надя. – Я возьму для тебя пару шелковых перчаток, еще одни туфли…

– Думаешь, у меня есть талант?

Надя склоняет голову набок.

– Уверена, у тебя их много.

– Но мне нужно выбрать один для Демонстрации женских достижений.

– Ну, а что ты умеешь делать?

Я пожимаю плечами.

– Красть. Плавать, но теперь у меня нет тюленьей шкуры.

Я рада, что она не задает дополнительных вопросов. Уверена, теперь ей точно известно, кто и что я такое.

– Ты умеешь петь?

Я качаю головой.

– Играешь на каком-нибудь инструменте?

– Нет.

– Занимаешься рукоделием? Читаешь? Обладаешь какой-нибудь впечатляющей магией