Почти три недели спустя

Ксюша

— Ты с ума сошел? Нас же увидят, — я осматриваюсь по сторонам, опасаясь, что кто-то из студентов, а еще хуже — преподавателей, нас заметит.

Я ведь просила, ну просила же высадить меня где-нибудь неподалеку, за углом, чтобы никто ничего не заподозрил, не понял. И Егор ведь даже кивнул согласно, а все равно по-своему сделал. Как ни в чем не бывало припарковался у здания университета. Благо, в такую рань народу было немного.

С разных сторон лениво подтягивались студенты, кутаясь в пальто и пряча носы в шарфах.

Зима наступила внезапно, погода как-то резко испортилась. Несколько дней бушевала метель, расчищенные дороги почти мгновенно заваливало снегом. И это в середине декабря. Для нас такие погодные условия — редкость. А потому жители города, совершенно точно не ждавшие такого снегопада, старались хоть как-то приспособиться к новым для себя условиям.

Я как-то тоже ничего подобного не ожидала, лежала себе дома, в тепле и уюте, изредка выглядывая в окно. А за окном кружились снежные хлопья.

— И что случится, если кто-то увидит?

— Я же просила тебя. Ты снова давишь, Егор, — опускаю взгляд, не могу смотреть на Волкова. Он на меня странно действует, стоит только заглянуть в его глаза, как я сразу же перестаю злиться, напрочь забывая об обидах.

— Ничего подобного, Александровна, но оставлять тебя хрен знает где и смотреть, как ты будешь топать, пробираясь через сугробы и мерзнуть, я не собираюсь. Ты только выздоровела.

— Ты невыносим, ты знаешь?

— И поэтому я тебе так нравлюсь, малыш. Поцелуй меня, — произносит настойчиво, и я по голосу его, по интонации, понимаю, что отказа этот засранец не примет. Сам ведь поцелует, да так, что у меня снова коленки дрожать начнут и все мысли из головы повылетают. А потому я поворачиваюсь и, приблизившись к лицу Волкова, легонько, почти невесомо, касаюсь его губ

— Это че щас такое было? А ну иди сюда.

Он резко тянет меня на себя, не позволяя вырваться, отстраниться, и со звериным рыком набрасывается на мои многострадальные, опухшие от его поцелуев губы. И целует меня так, как только он умеет.

Я никогда не могла ему сопротивляться, просто не могла. И сейчас не могу, просто позволяю ему делать все, что хочется.

— Ксюша, — он сам прерывает наш поцелуй, упирается лбом в мой и дышит шумно, словно марафон пробежал. А я в себя прийти пытаюсь, голова кружится, все перед глазами плывет.

Ну что он со мной делает? Я ведь сама не своя стала, думаю о нем двадцать четыре на семь, обо всем на свете в его присутствии забываю. Так ведь нельзя, нельзя настолько привязываться к человеку.

— Пойдем.

Егор выходит из машины и прежде, чем я успеваю что-либо понять, открывает дверь с моей стороны и подает мне руку.

Оглядываюсь вокруг, благо нет никого. Нужно срочно прощаться, пока никто не ничего не понял.

— Прекрати так напряженно думать.

Словно прочитав мои мысли, Егор хватает меня за руку, так сильно, что нет у меня ни единого шанса вырваться.

— Егор, хватит, не надо.

— Ты стыдишься меня? — он просто добивает меня этим вопросом.

Настолько он неожиданный, что я просто застываю на месте с открытым ртом.

— Ты дурак что ли? — восклицаю слишком возбужденно, когда до меня наконец доходит смысл его слов.

— А как тогда понимать твой животный просто страх быть замеченными вместе? — он говорит спокойно, вот только я-то знаю, что спокойствие его нарочитое, ненастоящее. Я слишком хорошо его выучила за эти несколько недель, научилась считывать эмоции. И сейчас Волков злится, в руках себя держит, конечно, как иначе, но злится.

— Я просто не хочу проблем, ты можешь это понять? Преподавательница и студент-первокурсник — это же скандал, — отворачиваюсь от него, всхлипываю обижено.

Ну как он не может понять, что последствия для меня фатальными будут?

— Не будет у тебя никаких проблем, прекрати себя накручивать. Встречаться со своими студентами законом не запрещено.

— Зато уставом запрещено.

— Нет такого запрета, не звезди, звезда моя, — он ухмыляется, а мне его стукнуть хочется, сильно. Потому что прав он, гад умный, прав. И наверняка на все мои аргументы уже подготовил логичные и весомые контраргументы, вот только мне от этого не легче.

Я и так каждый день жду подвоха, вздрагиваю при каждом звуке, по ночам от кошмаров просыпаюсь. И причины у меня на это есть веские. Проблема в лице отца Егора никуда не делась и не денется, я вообще до сих пор не понимаю, как вышло так, что он ни разу не заявился, не устроил скандал. Наверняка ведь знает, точно знает, с кем сын его время проводит и где живет.