- А Вы кто?

- Присядьте в машину, пожалуйста... с Вами...

Отрицательно качаю головой.

- Не будет она никуда присаживаться, - делает шаг вперёд Май.

- ...С Вами хочет Геннадий Викторович поговорить...

Открывает заднюю дверь.

Растерянно поправляю волосы.

- Лиза? - ловит мой взгляд Май. - Кто это?

- Все нормально, - хмурюсь я, не торопясь садится в машину. - По работе...

Во-первых, я уже все сказала...

Во-вторых, интуиция моя голосом отца читает мне лекцию про то, что не стоит... Нет, он никогда не приставал ко мне. И все же, он - по другую сторону баррикад от нашей семьи. У них с папой вышел конфликт.

И пока я мнусь, Геннадий Викторович выходит из машины сам.

- Лиза, добрый день.

- Здравствуйте.

- Присядь, пожалуйста.

Бросает недовольный взгляд на Мая.

- Вопрос личный, по ситуации твоего отца, не хотелось бы при посторонних...

Пошатнувшись, отыскиваю равновесие, взмахнув руками. Сердце обрушивается вниз, а потом истерично колотясь прыгает в горло.

Папа?..

Делаю шаг к машине, как под гипнозом.

- Лиза... - тянет за руку Май обратно.

Решительно вытягиваю руку.

- Спасибо, Май. Все хорошо, - бросаю я.

Послушно иду к машине.

- Набери меня, как освободишься, ладно? - в спину.

Переживает за меня?

- Обязательно, - оборачиваюсь я.

В машине спереди - водитель и охранник этот, что обратился ко мне на улице. Но и водитель тоже выглядит как охранник. Оба высокие, широкоплечие, взгляды тяжёлые.

- Домой? - скашивает на меня глаза Геннадий Викторович.

- Нет, мне ещё в университет.

Мы медленно отъезжаем от парковки.

- Костя, притормози здесь где-нибудь.

Мы останавливаемся у кафе.

- Погуляйте... - бросает он охранникам.

Выходят, стоят рядом с машиной.

- Мне тут птичка донесла, что у майора Иштарова неприятности...

Молча поджимаю губы.

- В общем, я по своим каналам выяснил - что там за ситуация.

- Правда? - с надеждой ловлю его взгляд.

- Да. Неприятная ситуация.

- А в чем папу обвиняют?

- А папу обвиняют в использовании служебного положения в личных целях.

Чувствуя удушье, растираю горло.

- И что теперь будет?

- Следствие, суд... возможно, срок.

- Ясно... - наворачиваются слезы на глаза.

- Ну что ж ты так переживаешь... Можно попробовать решить эти проблемы. Хотя это не дешево и не просто. Есть люди, к которым можно обратиться. Дело спустят на тормозах... Если ты конечно хочешь, чтобы я ему помог, - меняется его тон с отстраненного на очень выразительный, вкрадчивый.

Встречаемся с ним взглядами.

- Ты мне очень нравишься, Лиза, - его взгляд расфокусировано скользит по моему лицу. - И, нет, я не хочу тебя ни к чему принуждать, мне эта история не интересна. Ты мне нравишься не послушной куклой, а вот той девочкой, с которой я познакомился - умненькой, интересной, горящей, талантливой... Я тебя подниму.

- Разве я упала?

- Лиза. Ты меня не поняла, наверное. Я предлагаю тебе быть моей женщиной, а не моей шлюхой. Любимой женщиной. Ты недооцениваешь мне кажется, этот статус. И как для своей женщины, я готов сделать для тебя о-о-очень много! И даже помочь твоему отцу. Который неправильно себя повел. И, согласись, действительно превышает свои полномочия! Но обещаю не быть мелочным в этом вопросе...

- Ааа... - доходит вдруг до меня. - Геннадий Викторович, ответьте пожалуйста, правду, а то, что происходит с папой сейчас - это из-за меня? - сжимается мой живот. - Это потому что Вы хотите меня такую... умненькую... горящую... талантливую... А по-другому я не согласилась?

- Нет. С папой происходит то, что происходит, потому что он делает то, что делает. Нашей истории это никоим образом не касается.

Слепо смотрю вперёд, на подголовник водительского сиденья.

- Лиза... - шепчет он, заправляя прядь моих волос за ушко.

Ведёт костяшками по щеке.

Я должна согласиться, чтобы выпустили папу?!

Замерев от отвращения, чувствую, как его губы прижимаются к моей шее. Зажмуриваюсь...

Отец в моей голове взрывается от ярости.

- Нет! - задохнувшись, отстраняюсь.

Отрицательно качаю головой.

Внутри меня разрывает от истерики, что я чувствую его влажный поцелуй в шею до сих пор!!

Нет, я не смогу!

Где Рома?! Он так нужен мне сейчас!

- Папе уже помогают! - лепечу я.

- И много помогли? - скептически.

Вообще пока ничем!

И все же...

- Моему папе будет намного больнее, если я буду вынуждена спать с мужчиной, выкупая его свободу, чем “суд и срок”. Даже, если это моя вина!

- Ну, какая "твоя вина", детка? - сочувственно.

Его пальцы опять скользят по моему лицу, разворачивая за подбородок к себе. Проводит пальцем по моим губам, смазывая помаду.

- Просто расслабься. Доверься. И все вокруг тебя наладится и станет приятным, ярким, беспроблемным...

- Извините! - отбиваю его руку.

Вылетаю из машины.

Тот, который Костя ловит за талию. И крепко держит

- Убрал руки! - шиплю ему в лицо. - У меня парень самбист, он тебе их сломает!

Второй закатывает глаза.

- Тут целые майоры в казематах бесследно пропадают, а уж что с "самбистом", - пренебрежительно, - будет, если он вдруг начнет себя неправильно вести... Не страшно тебе представить?

Аааа!!!

Страшно! До ужаса страшно!

А Рома начнет!

- Пожалела бы пацана, глупая.

Мне кажется меня сейчас разорвет от всего этого - этого ощущения на шее, этих рук на талии, чувства вины перед папой, чувства ужаса за Рому! Я истерично вдыхаю воздух, стараясь не сорваться в рыдания.

Стекло ползет вниз.

- Костя, отпусти девочку. Немедленно. Она сейчас немного подумает, и вернётся. Сама.

Отбив его ослабевающие руки, вылетаю на дорогу, пробегая между тормозящими машинами

Страшно...