Раньше разговоры о рабстве, рабах воспринимались мною более… спокойно. За время пребывания в поселении я нехотя и неосознанно, но прониклась обыденностью существования рабов в этом мире. Но после сегодняшнего… Я не знаю, чего мне хотелось больше — устроить революцию, или выкупить всех, кого смогу, или позорно сбежать…

У меня скорее всего помутилось в рассудке, зачем иначе я пошла на какой-то шум — без понятия. Просто не могла думать, рассуждать или тем более что-то в данный момент решать. Действие происходило в широком проходе между рядами с загонами. Некий большой и очень яркий человек визжал и подпрыгивал на месте. Это было первое впечатление. Продвигаясь вперед, я ненароком оказалась между ним и валяющимся на земле попрошайкой, обычным стариком-нищим коих можно встретить, как оказалось, в любом мире. Большой яркий человек оказался первым встреченным мной тут толстяком. Он был закутан в десятки цветных одежд и размахивал кнутом в руке. Он, как успела сообразить не в первый раз, замахнулся кнутом на старика, когда я оказалась перед ним.

Мы оценили друг друга мгновенно. Я его метку на кулаке, держащем кнут, безвкусную одежду и украшения по принципу: чем больше — тем лучше. Потное, раскрасневшиеся лицо и мерзкую, заплывшую гримасу на нем. Он тоже мгновенно все понял и успел остановить руку в замахе. Что он увидел? Невысокую, бледнокожую аристократку в дорогущем платье и плаще из магического меха. С отрешенным видом, абсолютно не обращающую внимание на происходящее вокруг. На находящихся вокруг.

— Прошу прощения, гера. Я не ожидал встретить в нашем захудалом городке столь высокую гостью…

Я отвернулась и продолжила путь. Ибо право имею. И иначе не выдержу. Чего я туда полезла? Увидела старика на земле, занесенную руку и тело опередило мозг. Уже, вставая между ними, мысли догнали меня, и я чуть не устроила истерику. На том самом месте. Я представила, как меня огрели этим клятым кнутом. И что бы я тогда делала? Будь я истинной герой — толстяка бы надлежало казнить. На месте. А кто бы этим занимался? Вот в этом то и дело. Нужны рабы.

Я вроде как немного очнулась от своего невменяемого состояния. Адреналин встряхнул. Оглянулась вокруг. Все те же загоны, все те же рабы. Это не то, что мне надо. Толстяк исчез, а с ним и почти все люди. Лишь старик медленно ковылял вдоль обочины.

— Эй ты! Где здесь самые дорогие рабы? — после такой моральной встряски у меня начала болеть голова. Да и своим поведением я была недовольна, поэтому тон мой был под стать настоящей благородной.

— О благородная гера! Я бескрайне благодарен вам за ваше внимание к моей ничтожной жизни. Великие мне в свидетели! Вся моя жизнь недостойна и малейшего взгляда почтеннейшей…

— Ты что, меня не расслышал? — ей богу, я это прошипела.

— Д-далее по этому ряду и в-второй поворот налево.

Я уже отвернулась, желая продолжить свой путь, как старик продолжил:

— Прекраснейшая… позволь сказать! Самые дорогие рабыб— не значат самые лучшие… — я обернулась снова к старику, а он, увидев, что меня заинтересовал, поспешил продолжить. — Старый Маток много слышит. И старый Маток благодарен юной гере за спасение от кнута градоначальника!

… твою мать… Градоначальника?! Ну как же так? Я впервые с попадания в тот мир так отчаянно желала громко и от души закричать матом. Пожалела ли я, что встала между стариком и тем толстяком? Да в этот же момент! У меня там люди! Я тут не ради забавы или своей прихоти. А припомнит ли мне такое пренебрежение градоначальник? Я вспомнила противную жирную морду — конечно припомнит. И пусть он не может мне отказать… теоретически. Но вот затянуть, увиливать от меня, и всячески повставлять палки в колеса — это запросто.

— Гера…

Снова этот старик. Я окатила его гневным взглядом. Ушел бы ты лучше с глаз моих, а не внимания привлекал.

— У работорговца Твиддара всегда есть редкий и ценный товар. Но он не в ладах со многими и торжище во внутреннем кругу ему недоступно. Мерзкий тип, но я слышал, что два дня как ему партию качественных рабов доставили. Кого-то очень редкого и, говорят, дорогого.

— Где его искать?

— Первый поворот направо, там увидите воинов-рабов на страже, лишь у Твиддара такие. Не пропустите, гера.

Я кинула ему монетку и отправилась туда. Что уже сделаешь? Не выйдет по-хорошему… будет по-нашему. Рабы нужны высшего класса.

Воинов на входе я увидела очень быстро и даже этому обрадовалась. Мне хотелось быстрее с этим покончить. У этого работорговца оказалось целое здание, в которое я вошла беспрепятственно. Там ко мне сразу бросился мелкий, шустрый мужичок. Он был ниже меня, что сразу выделяло его из общей массы. Очень смуглый, почти мулат, и со сверкающей лысиной.

— Благородная гера желает посмотреть рабов? Кого вам показать?

— Бойцов.

— О! У нас есть! Есть северяне — они хорошие бвоины, но не очень разумные. Но и зачем бойцам быть ученным, не так ли?

Он что-то говорил и говорил в стиле рекламных лозунгов и тех консультантов, что всучивают свои товары кому надо и кому не надо. Я быстро отстранилась от его нудного монолога и стала рассматривать бойцов. О да, это совсем не то, что я видела до этого. Первое, что бросалось в глаза — это их взгляды. Совсем не те сломленные, что я видела при входе. Ну и на них была одежда. На мужчинах бриджи, на женщинах к ним еще и топы. Да-да, тут были и женщины. Но какие! Все наши земные бодибилдерши и рядом не стояли… Омерзительная красота.

Здание внутри напоминало конюшню, только вместо стойл камеры с решетками. За ними рабы. По несколько в каждой коморке. Меня привлекла одна из камер, в ней было темнее, чем в остальных и сначала я решила, что она пустая. Подошла ближе… и разглядела. Сначала силуэты, потом белки глаз… на уровне моей вытянутой вверх руки. А может и выше. Я уставилась на них, а они в свою очередь на меня. Орки. Какие же они большие… я смотрела и не могла поверить своим глазам.

Черные как ночь, как самые темные афроамериканцы, которых я когда-либо видела. Высоченные — я тому, что ближе к решетке, в пупок дышу. А плечи! Метра полтора не меньше! И при этом он не выглядит